Лео отвел глаза и выпрямился.

— Так сотрудничаем же, — сказал он упрямо, — пока псих не совершит преступления или не напугает кого-нибудь — он участвует в жизни общества. Вот некоторые политики, и в прошлом, и современные… вы простите, но некоторые ведут себя как настоящие безумцы. Если псих ничем не отличается от обычного человека, его никто не изолирует…

— Так если малефик ничем не отличается от обычного человека — его тоже никто не изолирует, — де Лерида ласково улыбнулся, и Лео прикусил язык.

Хватит дергать тигра за усы. Ты разговариваешь с инквизитором, а не с однокашником из Академии.

Лео вытащил из машинки последний лист, собрал в стопку все протоколы, пробил на полях отверстия и принялся прилаживать их в папку дела.

— Я всегда говорил Константину, что для его теорий еще слишком рано.

После долгой паузы голос де Лериды прозвучал глухо и надтреснуто. На Лео инквизитор не смотрел, вертел в пальцах самописку и разглядывал бумажки, разложенные на столе.

— Я просил его, чтобы он разрешил дать ему охрану. Но он только смеялся и говорил: кому это я, интересно, нужен? Он не считал, что переворачивает историю. Он был артефактором, который излучал канденций, словно ходячая дыра в Среднюю реальность. Он был магом, который создавал вещи, помогающие обычным людям исследовать тайны природы и утолять неуемное человеческое любопытство. В нем мирно уживались обе ипостаси — и дозволенная человекам, и недозволенная. Он был очень щедр и очень продуктивен.

— Вы знали профессора Гиллеана?

— Да, имел такую честь, — де Лерида продолжал разглядывать бумажки. — Ваша теория про убийство Дагды, как триггер, спровоцировавший войну, конечно, остроумна. Хотя сами понимаете, война тогда была выгодна всем, Лео. И малефикам, которым надоело сидеть в своих запертых от всех и вся владениях, а не участвовать в парламентских прениях, как это делает аристократия Альбиона, например. И промышленникам, которые давно уже зарились на волшебные долины, чтоб без помех качать из них абсолют. И властителям, которые понимали, что малефики постепенно проникают на все уровни правительств. И — в первую очередь — Матери нашей Церкви.

— Даже так?

Мануэль откинулся на спинку директорского кресла и благожелательно посмотрел на Лео.

— Каково текущее положение Апостольской Католической Церкви в Европе? В политическом смысле.

— Мать наша Католическая церковь сплачивает нас перед лицом малефикарской угрозы, во всех католических странах. Несмотря на то, что все эти государства — светские.

— А вы никогда не задумывались, почему стран при этом так много?

— Разве увеличение количества стран под защитой церкви — не цель церкви?

Де Лерида фыркнул и покачал головой.

— Вы что заканчивали? Королевский университет? Ну да, ясно. Так вот, юноша, поверьте мне, церкви меньше всего выгодно увеличение земель отдельных государств и их объединение. Церкви, как социальному институту, который сейчас силен как никогда, един, собрал под свои знамена кавалеров Креста и имеет собственные войска «Санкта Веритас» и «Санкта Интегритас». Ни один король или президент не в состоянии ей диктовать свою волю. А Красный Лев всеми силами пытался объединить Европу в одно целое, да, да, не смотрите на меня такими глазами. Именно это он и делал. Вот вам истинная причина войны, пожалуйста. Дагда был… мечтатель. Я искренне скорблю о нем до сих пор.

Лео покачал головой:

— Интересно, я выйду из этого кабинета живой и свободный, господин инквизитор?

— Могу вменить вам только слабое знание истории и поверхностное понимание исторических процессов. В Высшей школе при Консистории я б вам больше тройки с минусом не поставил. Идите конечно, поздно уже.

* * *

Королевская историческая библиотека занимала одно из новых красивых зданий на площади Луны, а на первом этаже библиотеки располагался ресторанчик, в котором у Лео была назначена встреча с Дис.

В прошлом году он провел в теплых и светлых залах библиотеки множество часов, готовясь к защите диплома — но на деле не столько работал с источниками и монографиями, сколько предавался разъедающей тоске по дому. Не по замку Ястреба, где матери принадлежало почти целое крыло, а по Ясеням, отцовскому поместью, расположенному не так далеко от столицы.

Высокие сводчатые потолки Исторической библиотеки, ряды тяжелых столов и шкафов темного дерева, сумрачный проблеск золоченых корешков, свет настольных ламп под зелеными абажурами, запах кожи, вишневого лака и книжной пыли — все это напоминало об опустевших залах родного гнезда, в котором он не был уже, наверное, лет сто. Прекрасный старинный особняк с несколькими гектарами парка и сада сейчас пустовал, надежно укрытый вейлом.

В особняке, вернее, в пристройках рядом, жил в последние пару лет только брат Дис, Визант — он желал уединения и работы, причем исключительно той, что была ему интересна, а не той, что требовалась волшебной долине. «Не хочу болтаться перед глазами фэй Берты, — заявил Виз. — И в замок Кода не хочу. Везде родственники».

Везде родственники, да не те. Дис с Византом потеряли отца в последней битве Красного Льва и мать — через небольшое время. Лео хорошо понимал Виза, ушедшего в добровольную аскезу и запершегося в пустом поместье. Ему самому порой хотелось так сделать.

Но сколько ни отворачивайся и ни затыкай ушей, приходит день, когда к тебе врывается реальный мир и начинает лупить по щекам, выкрикивая страшные слова.

И ты понимаешь с ужасающей ясностью, что опоздал, прозевал и не услышал, когда тебя звали, когда ты был нужен. И плевать, что твоих силенок не хватило бы переломить ход боя, ты хотя бы приложил их к усилиям родных, и знал бы, что сделал все возможное.

Лео помотал головой, отгоняя непрошеные мысли, и ускорил шаг — хотелось поскорее уйти с холодной улицы, с моросящего дождя, и нырнуть в золотистый свет уютного ресторанчика. У которого даже названия не имелось — просто место, где студенты и профессура могли спокойно поужинать и выпить чаю или бокал подогретого красного вина. Точнее, старожилы называли его «Склянкой» из-за коллекции старинной стеклянной посуды за барной стойкой, но никакой вывески у заведения не было.

За прозрачными витринными окнами виднелись мягко освещенные интерьеры, бархатные диваны, белые скатерти, хрусталь и фарфор. Лео, сутулясь от ветра, шел мимо окон, разглядывая посетителей — не пришла ли уже Дис? Рот наполнился слюной — он увидел пирожные на подносах, и сладкую выпечку, и закрытые пышные пироги. Официант в жилете, с белой манишкой и бабочкой, двигаясь между столиков, нес накрытое высокой крышкой блюдо. За столиками ужинали люди — мужчины в добротных твидовых пиджаках и полотняных рубашках, они беседовали, пили вино и кофе, курили сигары. Обувь у этих людей совершенно точно не была промокшей. Студентов Лео не заметил — вечером для студентов тут было дороговато, если, конечно, студент не являлся отпрыском аристократических фамилий, членов Артефактория или богатых промышленников. Женщины за глубокой гладью стекол выглядели беззаботными и ухоженными.