— Нет, — она покачала головой, щелчком пальцев подзывая официанта, — никаких тварей в школе не было, это точно. Ну, или тварь сидела в темном углу и не высовывалась.

Официант ушел, озадаченный заказом, а Дис вдруг потянулась через стол и похлопала Лео по руке:

— Бедный мой, — сказала она совсем другим тоном, — я и позабыла, чем в школе кормят. Эта… — она скривилась, — вареная капуста, бррр! Мы тоже есть не могли… поначалу. Детекторов тогда еще всюду не понатыкали, но мы же… без памяти были. Помнили только, как нас зовут и что мы родственники.

Дис всегда заботилась о Лео — как заботятся о непутевом, но любимом братце. У нее уже был один — непутевый, но любимый — ну, и Лео в пару с ним. Тем более, что они с Визом были ровесники.

Ясно, что ему и Дис когда-нибудь предстоит пожениться и родить наследника, но… лучше все же позже, чем раньше. У нее сейчас, кажется, возлюбленный был, парень из их бригады. Рамон вроде бы. Несокрушимые бойцы из «Sequor serpentis», возмутители спокойствия и вечная головная боль Надзора и Инквизиции. Для некоторых война никогда не заканчивается.

Артур Ллувеллин, их командир, ничего не делает для того, чтобы усмирить горячие головы, только масла в огонь подливает. Впрочем, не они ли в прошлом году подорвали грузовик с одним из дистингеров, принадлежащих Надзору? Эту громоздкую штуку перевозили для проведения Дефиниций в отдаленном городе. С тех пор дистингеров осталось всего шесть.

Но радоваться рано, Надзор и Артефакторий работают над тем, чтобы заменить дистингеры аналогами. Лео слышал разговоры о каких-то псах-мутантах, вынюхивающих малейшие истечения канденция.

Принесли гуляш и бараньи котлеты, и Дис, со смешанным выражением жалости и отвращения, смотрела, как Лео их истребляет.

— Надо же, — она покачала головой, — я надеялась, что никогда больше не услышу об этой школе. А теперь и ты туда попал.

— Я-то вполне добровольно, — Лео отодвинул пустую тарелку и снова потянулся к чайнику. — А ты никогда не рассказывала, как вы с Визом оттуда выбрались.

— Рассказывала. Чудом.

— Я имею в виду, подробно. До дистингера вы не доехали же? Вас Ллувеллин отбил?

— Что ты, я тогда и не знала о нем. Мы уже когда сбежали, за периметр забрались. А там уже на ребят Артура наткнулись.

— А сбежали как?

— Знаешь, странно получилось, будто само собой. Мы бродили по двору, обсуждали бесконечно, как бы нам уйти. Планы строили. Думали где-нибудь спрятаться, когда за нами придут — тогда ничего такого не говорили, что, мол, пойманных малефиков отдают на перевоспитание. Это уже современная болтовня для успокоения простецов, а тогда абсолютно понятно было — разоблачат и сожгут. Карисма Фуэнте, папина соратница, помогла спастись из Долины Роз. Она нам обоим заблокировала память и сама осталась прикрывать, а мы побежали… бежали, и бежали, и ничего уже не понимали, где мы, что мы…

Дис откинулась на спинку стула, сжимая пальцами край столешницы. Лео хотел остановить ее, вспоминать было больно, но прикусил язык. Больно, но надо. В ее воспоминаниях могла быть какая-нибудь зацепка.

— Через несколько месяцев заклинание стало слабеть, и мы уже понимали, что… ну, что мы малефики и что нам конец, если нас засунут в эту их сканирующую машинку. Вот и ходили, и ходили вдоль забора кругами, как две лисицы в клетке, а потом Виз говорит — глянь, кошка на дерево забралась. А под деревом, как нарочно, кто-то оставил пару ящиков. Виз быстро залез, меня подтянул, я тощенькая тогда была, как скелет, даром что восемнадцать стукнуло. А там по ветке — и на крышу прачечной. Веришь — сторож куда-то отлучился, и охрана будто заснула. Никто нас не заметил, не хватился. Мы просто спустились вниз и по улице ушли, весна уже была, тепло, ручьи. Птицы пели и солнце светило, такое яркое, а брусчатка подсыхала проплешинами. В общем, мы так и побрели, взявшись за руки, спокойно, как во сне. Помню, что небо казалось очень голубым, а за там, забором, всегда было такое серое… Вещи, конечно, все остались в школе, особенно жалко мамины духи и колоду карт. У Виза только тетрадка с мамиными записями была, он с ней не расставался никогда, за пазухой носил…

Дис на мгновение сжала губы, и по лицу ее пробежала тень. Пальцы, стискивающие край столешницы, побелели. Дис закрыла глаза, несколько раз глубоко вздохнула и разжала пальцы.

Кристина Кода, мать Дис и Виза, отыскала след детей, обнаружила школу, но увидеться им так и не довелось, она умерла незадолго до их побега. Никто так и не разобрался, от чего. Лео иногда думал — от отчаяния и усталости. А их отец, Фильберс Кода, погиб вместе с Красным Львом и родителями Лео.

— Колода карт? — переспросил Лео.

— Да, мамина колода. Знаешь, когда мы… когда она… в общем, они были в посылке, что нам передали от нее. Она, видимо, это посылку собрала, чтобы передать тетрадь с записями и поддержать нас. Ну и так, чтобы простецы не разворовали, зачем им всякое старье и альбом с фотографиями. Какой-то чужой альбом, даже не знаю чей. Еще там был теплый платок, полупустой флакончик маминых духов, томик со стихами, детская книжка сказок, коробка карандашей, архонский веер, набор открыток, колода карт и тетрадка с зашифрованными записями. И письмо еще, коротенькое. Тетрадку в этом хламе не обнаружили, в нее был вложен листок с глифами слепого пятна. Но мы уже смогли ее увидеть, заклятие Карисмы почти выветрилось. Визант засунул тетрадь за пазуху и больше с ней не расставался. Тетрадь мы смогли вынести. А остальное пропало, и письмо в тумбочке осталось. И духи. Духов маминых жалко… я больше таких не встречала…

Дис как-то жалко потянула носом, нашарила остывший чайник и стала лить в чашку чай. Потом все-таки достала из сумочки платок.

— Мы вещи и книги раздали детям простецовым. Чтоб играли, рисовали. Малявкам сказки отдали. В карты вообще всей школой играли, в письме объяснялось, как играть. Вообще ребята в школе ничего такие были, некоторые даже вполне приятные. У Виза друзья завелись. Он по ним скучал долго…

— Знаешь, — сказал Лео, — дети в школе до сих пор играют в карты. Даже мне подсунули.

Лео сунул руку в карман, где так и лежал пиковый валет в берете с пером. В одной руке валет держал нарцисс, другая сжимала шпагу.

— Вот, взгляни. Неужели это ваши карты там до сих пор ходят? Уже больше пяти лет прошло.

— Ой, — прозрачным голосом сказала Дис. — Это же Черный Петер. Все время Визу попадался. А мне — Черная Марта. А теперь к тебе пришел. Можно, я его себе возьму?

— Возьми конечно, — Лео протянул ей карту, — через столько лет тебя нашла. А дорожку вашу недавно обнаружили и ветку спилили. Так что придется мне еще остаться в школе, искать ребенка, а там думать, как его вывести. Надеяться на такой случай, как у вас, — вряд ли стоит теперь. Такие чудеса один раз происходят.

— С ребенком пока глухо? И осведомителя не вычислил?

— Глухо.

— Может, зайти к тебе? Вам там разрешают девушек водить?