– Никогда не видел её вживую.

– И лучше не видеть, – зло бросает Маша. – Единственный раз в жизни наблюдала столкновение росомахи и медведя – она победила. – Округляю глаза, примерно представляя размеры косолапого. – И не смотри так. И такое бывает. У неё челюсти мощнее, чем у волка, так что человек не конкурент. Решит напасть – ни единого шанса у тебя не будет.

Маша поднимается и начинает перекладывать капканы в волокушах. Замечаю, что её руки трясутся, и она всеми силами пытается унять дрожь и сделать это так, чтобы я не заметил. Испугалась не меньше, но собралась и увела нас от хищника. Признаюсь сам себе: вряд ли бы сообразил, что делать. Поднимаюсь и разворачиваю её, чтобы прижать девушку и обвить руками. Делает попытку вырваться, но затихает и обнимает в ответ. Стоим так долго. Обнявшись. Молча. Осознаю, что в таком положении готов провести вечность, лишь бы ощущать её частое дыхание. Эта девушка тоже бывает слабой, и сейчас я получил право увидеть её настоящей.

Маша

Стою в объятиях Сказочника и не хочу даже двигаться. Тепло, безопасно, комфортно. Возможно, если мы оба будем молчать, вероятность ссоры равняется нулю?

Я испугалась. Даже к появлению медведя отнеслась бы спокойно и без особого трепета, потому что его можно отпугнуть и безопасно удалиться. Росомаха – нечто иное. Ни один охотник не желает такой встречи, если, конечно, не охотится целенаправленно на этого зверя. Во всех остальных случаях лучше обойти стороной и вообще не встречаться. Но нам со Сказочником не повезло, точнее, мне. Он её так и не увидел.

Успокаиваюсь, выравнивая дыхание, и прикидываю, в какую сторону двигаться, чтобы не затронуть владения росомахи. Осталось около двадцати ловушек, а через два часа начнёт темнеть. Отстраняюсь от мужчины, возвращаюсь к снегоходу. Не смотрю на него, потому что момент нежности создаёт между нами неловкость и ненужные проблемы. Держаться на расстояние – самое правильное решение. Медленно, но верно раздражение, которое изначально я испытывала к Алексею, сменяется симпатией. Едва заметной и принятой мной же, но такой ненужной и лишней в нашей с ним ситуации. У него есть невеста, насколько можно верить словам Зои, а у меня жених, исходя из рассказов дедушки.

– Поехали, – забираюсь на снегоход и показываю Сказочнику, чтобы он сделал то же самое.

Следует моему примеру, и я направляюсь в противоположную сторону от того места, где мы повстречались с росомахой. Остальные ловушки расставлены быстро, потому что мне повезло найти несколько тропок, где точно активничает соболь. И когда заканчиваю, еду к заимке, где остались Горохов и Москвич. Алексей осматривается, вероятно, думая, что мы движемся не в ту сторону, но с ориентированием на местности у меня всё отлично, и через час вдалеке просматриваются знакомые срубы, над одним из которых вьётся тонкая ниточка дыма. Горохов уже затопил печь, согрев временное жилище. Загоняем снегоходы под навес, разбирая сани и затаскивая в соседний сруб вещи. Здесь холодно до жути.

Два настила из толстых досок под каждой из стен. Их разделяет узкий столик, установленный на брус. Над ним небольшое окошко, через которое проникает днём свет. Возле двери печь с широким дымоходом. Имеются посуда, чайник, супы быстрого приготовления, несколько упаковок спичек и даже пачка салфеток. Только тапочек и халата не хватает. Интересно, чьи это срубы? К оснащению подошли с умом.

Ещё в момент, когда загоняла снегоход, обратила внимание на заготовленные дрова под навесом. Набираю столько, сколько могу унести, и Сказочник делает так же. Молчим, слаженно организовывая работу, а затем идём в соседний дом.

– О, вернулись! – приветствует Москвич, удобно расположившись на настиле.

Хмельной блеск в глазах даёт понять, что Алёна, видимо, собрала Сергею хороший паёк, и сейчас у мужчин накрыт богатый стол. Сомневаюсь, что Женя, который не позаботился о ружье, подумал о своём желудке.

– Будешь? – Горохов протягивает Сказочнику кружку с коньяком, а тот почему-то посматривает на меня, словно ждёт одобрения.

– Ему можно, – улыбаюсь. – У него боевое крещение.

– Кого встретили?

– Росомаху.

Одно слово, а таким удивлённым Горохова я никогда не видела. Он даже замирает с кружкой в руке, переваривая мои слова.

– Маша встретила, – уточняет Алексей. – Я стоял спиной, зверя не видел. Если бы она грамотно не среагировала, сам не выбрался.

– Я ж говорил – профессионал! – указывает на меня Сергей и посматривает на Москвича.

Сдаётся мне, обсудили меня эти двое вдоль и поперёк.

– Утром пройдём по отмеченным мною местам и снимем зверя. Прикидываю штук тридцать-сорок, не больше. Думаю, придётся задержаться ещё на день. Если будет совсем пусто, вернёмся проверить дней через четыре-пять.

– Стоп! – подскакивает Москвич. – У меня послезавтра самолёт. Какие четыре дня? Я думал, всё будет быстренько.

– Быстренько? – закипаю. – Быстренько вы можете себе ногу отстрелить, Евгений. Ах да, у вас ружья нет, – цокаю, – я и забыла. Но можете у друга попросить, – киваю на Сказочника и улыбаюсь, чтобы не начать кричать. – Охота любит терпеливых, знаете такое? Соболь может пройти ночью по тропам, а может залечь в норке на пару дней. Как повезёт.

– Значит, снимаем завтра сколько есть и летим обратно, – уверенно подытоживает Женя.

– Хозяин – барин, – развожу руками. – Но моя оплата остаётся прежней независимо от того, сколько шкурок соберём.

– Без вопросов.

Выдыхаю, уже настроившись на выяснение отношений с Москвичом. Видимо, он вовремя понимает, что спорить бесполезно, да и от него не убудет. Человек он состоятельный, а обещанная мне сумма для него мизер.

Оставляю мужчин и возвращаюсь в сруб, подкладывая дрова в печь и желая блаженного тепла. Кажется, промёрзла до костей, проведя много часов в тайге, больше без движения, потому как установка капканов под снег требует собранности и внимательности. Ставлю чайник на уже довольно прогретую печь, желая насладиться горячим напитком, и сразу разбираю рюкзак с едой.

– Машка, пойдём к нам. – В приоткрытую дверь протискивается голова Горохова. – Посидим, поговорим.

– Не хочу. Устала. Да и за печью следить нужно, иначе спать мне в холоде.

– Кстати, – улыбается и проходит внутрь, прикрыв дверь. – В срубах по два места. Давай я с тобой, – подмигивает.

– В каком смысле? – ошарашенно смотрю на Сергея, удивлённая реакцией.

– Будем лежать, болтать, вспомним прошлое. Я сто лет тебя не видел, ничего не знаю. Хочу узнать, как живёшь, с кем живёшь… – понижает голос на неприятной для него теме. – В общем, мне всё интересно.

– Серёж, не надо.

– А что такого? – присаживается на противоположный настил. – Я часто о тебе вспоминаю. Думаю, как бы сложилась моя жизнь, если бы моей женой ты стала, а не Алёна. Согласись ты в тот вечер, сейчас бы была Гороховой и матерью моих детей.