— Так иди и найди ее, — вздохнул Никитка.

В прохладных сумерках кричал на минарете муэдзин. Адвокат и его слуга китаец стояли по обе стороны от огромной кровати. Звонко пробили где-то в доме старинные часы. Темная головка затерялась в подушках, из-под пухового одеяла высунулась заблудившаяся женская рука — сильно стиснутый кулак, с запрятанным внутрь большим пальцем. Ева открыла глаза и разжала кулак. Сначала она непонимающе оглядела, привстав, маленького невозмутимого китайца, потом оглянулась и увидела адвоката. Китаец отвернулся на секунду, чтобы взять серебряный поднос с чашкой бульона и гренками.

— Адвокат, — сказала еле слышно Ева.

— Дэвид Капа, — чуть поклонился адвокат. — Попробуйте что-нибудь съесть, потом опять можете спать.

Ева подняла одеяло и посмотрела под него.

— Я голая, — заявила она. — Еще кто-то всю меня изрисовал!

Ева увидела нарисованные черным иероглифы на груди и ровной полосой до лобка. Она провела рукой вверх, до шеи, и почувствовала пальцами неприятную шероховатость краски и у круглой впадинки под горлом. На самом деле у нее еще вся спина была расписана и ягодицы.

— Это сделал мой слуга. — Адвокат говорил тихо, смотрел куда-то мимо Евы застывшим непроницаемым взглядом. — Он сказал, что ты побывала в царстве мертвых, он тебя подготовил к царству живых, чтобы живые тебя узнали.

Китаец улыбнулся и поклонился.

— Хотела бы я найти этого чертового сочинителя! — возмущенно сказала Ева, прячась под одеяло.

— Какого именно? — так же тихо поинтересовался адвокат.

— Который все это про меня придумывает! Нет, ну почему я?! Плюхнуть бы его в эти придуманные миры, вот бы он там побарахтался! Сидит писателишка, кропает потихоньку с тоски, а потом это все происходит на самом деле! Где этот идиот, который все это со мной делает, или я совсем спятила, или… — Ева тщательно уложила одеяло под мышками и протянула руки за бульоном. — Или мы все умерли, а теперь изображаем видимость существования?! А может, это ты? — Ева пристально уставилась в лицо адвокату. — Это ты все про меня придумал, всю эту чушь с публичным домом, утоплением, золотой распашонкой! — Адвокат безучастно смотрел в пространство. — Старики всегда стараются восполнить недостаток интересных событий воображением!

— Я бы хотел, чтобы к завтрашнему утру ты хорошо отдохнула и смогла работать. — Адвокат наконец опустил глаза, он отметил нездоровый румянец и возбуждение Евы. — Ты очень возбуждена, ты сейчас на грани здравого смысла и заболевания, ты всего лишь маленькая девочка. Видимо, — продолжил он, помолчав, — слишком маленькая для мужских игр. Поэтому тебе надо выпить весь бульон. Весь! — Он вдруг повысил голос, и Ева испуганно допила из большой чашки. — Чтобы хорошенько заснуть и отдохнуть, пока твой рассудок не помутился.

Китаец забрал чашку из ослабевшей руки. Адвокат расплылся перед Евой огромным пятном, дрожащим и прозрачным, как в перегревшийся летний полдень.

Адвокат всмотрелся в расслабленное уснувшее лицо, прислушался к еле слышному дыханию, распрямился и вышел из комнаты. Китаец еще постоял немного, не шевелясь. Ева вдруг судорожно вздохнула, из-под одеяла высунулась рука, опять стиснутая в кулак. Китаец взял ее в свою и попробовал разжать пальцы. Рука поддалась сразу, китаец наклонился низко, рассматривая тонкие линии ладони, удивленно приподнял брови, покачал головой и запрятал руку под одеяло.

Потом он, бесшумно ступая, принес к кровати металлическую стойку с одеждой. На плечиках висел безукоризненный костюм бледно-желтого цвета с большими перламутровыми пуговицами — короткая юбка и приталенный длинный пиджак. Китаец открыл огромную шляпную коробку и коробку с обувью, поставил под стойку открытые лодочки на каблуках такого же перламутрового отлива, как и пуговицы. Он распаковал цветные коробки и повесил рядом с костюмом шелковую желтую рубашку на тонких бретельках. Чулки с резинками и трусы на выбор китаец оставил в распакованных коробках.

Он поклонился, повернувшись к кровати, как будто Ева могла его видеть, и вышел, пятясь, в дверь.

Адвокат вышел из своего кабинета — комнаты рядом со спальней для гостей, в огромной кровати которой затерялась сейчас Ева, и спросил по-китайски, напрягая горло:

— Она действительно спит? Китаец кивнул утвердительно и поклонился.

— Если ко мне будут посетители, — адвокат вдруг замешкался, словно что-то вспомнил, и пояснил:

— Красивая крупная блондинка, — разбуди, я пойду лягу.

— Прикажете приготовить еще одну комнату для гостей? — Китаец стоял в поклоне, адвокат не видел его лица. Он мог бы поклясться, что китаец издевается.

Адвоката разбудил странный звук. Не открывая глаз, он пытался нашарить на ночном столике часы-будильник. С годами зрение стало портиться, адвокат заставил себя открыть глаза и разглядел стрелки вблизи. Томная русалка обхватывала руками и рыбьим хвостом вокруг циферблата, который показывал три часа десять минут.

В камине светились красным угольки от сгоревших поленьев. В этом слабом свете адвокат с ужасом обнаружил странную фигуру у него в ногах на кровати.

— Извини, — сказала Ева, отхлебывая из бутылки и совершенно не борясь с отрыжкой, — я в неглиже! Из той одежды, которую ты мне приготовил, можно было выбрать только рубашечку. Халата я не нашла, но твой стиль мне нравится. Хотя это и не мой цвет! Будешь? — Она протянула ему почти пустую бутылку вина, адвокат, плохо соображая, покачал головой. — Как хочешь, отличное вино. Знаешь, что мне больше всего в тебе нравится? Твой колпак!

Адвокат поставил на столик часы и медленно снял с головы мягкий фланелевый колпак с кисточкой на длинном свисающем конце. Он сел, откинув четыре одеяла, и потянулся за звонком.

— Не стоит! — Ева медленно покачала туда-сюда бутылкой. — Я очень хотела есть, проснулась и чуть не померла от голода. Пошла искать кухню, планировка твоего дома озадачивает. Почему у тебя спальня рядом с кухней? А кабинет рядом с моей спальней? Так или иначе, но я нашла кухню. Ничего себе кухонька. А твой слуга, этот японец, он не хотел, чтобы я ела салат. Конечно, он объяснял, почему это ему не понравилось, только, понимаешь, такая беда! — Ева подползла на огромной кровати вплотную к адвокату, ему вдруг показалось, что она хочет обнять его, он почувствовал запах вина, но Ева выдернула сзади него подушку, отползла обратно в ноги и приладила подушку себе под спину. — Такая вот беда: я же ни бум-бум в японском! Но Волков! — повысила она голос, заметив, что адвокат шевельнулся и хотел что-то сказать. — Он настоящий воин, его приемы какого хочешь японца сковырнут. А я еще и голодная была, ты же понимаешь.

— Этот Волков, он что, тоже в моем доме? — Адвокат не пользовался охраной уже давно: сомнительных дел не вел.

— Нет, это условно, просто я воспользовалась приемом, которому он меня обучил в Москве, поэтому ты не звони, твой японец не придет.

— А как ты хочешь, чтобы я тебя называл? — Адвокат понял, что Ева выпила слишком много. И салат, должно быть, не помог.