столь ужасным деянием. Но это смотря что и у кого украсть.

– Так верни обратно, – предлагает сестра.

– Не могу.

Лекса отворачивается от меня, и я вижу, как её пальцы постепенно сжимаются в кулаки.

– Ты всегда такая.

– Какая? – напряженно спрашиваю я.

Сестра оборачивается ко мне и смотрит как на предателя.

– Ты всегда сама себе на уме. Тебе словно никто не нужен. Неужели так сложно рассказать мне всё? Я уже не маленькая девочка, которая не хлебнула горечи. Алекс, я другая!

Да она издевается надо мной. Все недавние мысли о сестринской связи начинают трещать по швам. А я злюсь и, медленно расставляя слова по полкам, говорю:

– Лекса, я одна вытащила тебя из той школы. Если бы мне было плевать, поверь, я бы уже была далеко отсюда.

– Тогда расскажи мне всё нормально. Я не хочу, чтобы между нами были секреты. Я больше не хочу хранить секреты.

– О чём ты?

Лекса отводит от меня неуверенный взгляд и бросает:

– Сначала ты.

Хорошо. Вглядываюсь в лицо Лексы, но воспоминания уносят меня далеко отсюда, туда, куда я не желаю больше соваться, но сестра заставляет меня почувствовать ту боль, что я в итоге испытала. Да, эмоции приглушены, но от этого они не потеряли свою омерзительность.

– Когда полковник убила маму, она отправила меня на другую базу, там я должна была выполнить задание…

Стараюсь говорить более кратко, но перед внутренним взором я снова вижу ЕГО.

– Какое?

Глубоко вдыхаю.

– До безумия глупое задание. Я должна была привести её старшего сына на восьмерку. Не спрашивай для чего это, зачем и почему. Меня в эти подробности никто так и не посвятил. Полковник обещала убить всех вас. Тебя, Доми, Лари и Габи. Я не могла потерять всех, долгое время не знала как выполнить задание. Много сомневалась, просила кое-кого вытащить тебя с базы, но ничего не вышло. В итоге я сделала это – выполнила задание, но мне пришлось украсть у старшего сына полковника вакцину, которая может излечить любую болезнь. Но перед этим… ладно, это мы опустим. В итоге я привела Закари Келлера на базу, но тебя там уже не оказалось. Полковник рассказала, что продала тебя Барону, и я отправилась за тобой. А теперь пришло время бежать дальше.

Лекса раздумывает над моими словами, покусывает нижнюю губу и спрашивает:

– Ты вколола мне эту вакцину?

– Да.

– Не думала, что подобное вообще может существовать.

– Никто не думал, но один странный доктор со стеклянным глазом смог это сделать.

– Почему этот Закари гонится за тобой, почему доктор не сделает новую вакцину?

– Потому что другой нет. Так сказал доктор.

– Это была единственная пробирка?

А вот тут я снова лгу. Эта информация опасна для всех.

– Да. И Закари нужна вакцина больше всего на свете, и он не прекратит искать меня. Поэтому мы должны уехать как можно дальше. Хоть на Аляску, но желательно на другую планету.

– Он настолько опасен?

Вспоминаю, как он убил Бенжена. Как они с Рэнли вдвоём вытащили меня из лап самой смерти. То, как он смотрел на меня, а потом на пистолет на прикроватной тумбочке.

Твердо смотрю Лексе в глаза и говорю:

– Опаснее него я никого не встречала.

– Не поедем на Аляску, там холоднее, чем здесь, – Лекса слабо улыбается.

Отвечаю ей не менее нелепой улыбкой.

– Лекса, я не специально что-то тебе не рассказываю, просто… я думаю, что есть вещи, которые тебе не следует знать.

Она кивает, снова смотрит на свои руки и шепчет:

– Я не знаю, что со мной происходит.

– Тебе плохо, больно?

– Нет. Я, словно… не я больше. Там, в школе, было ужасно. Эти люди – монстры, которые верят в свою правду. Ты знаешь, что они… принуждали нас к сексу? Насиловали.

В груди разгорается пламя ненависти, и в данную минуту я благодарна Фиби за то, что она взорвала этих ублюдков.

– И тебя? – осторожно спрашиваю я.

– Однажды. Ты быстро нашла меня.

Недостаточно быстро.

О боже!

– Но не это самое страшное. Они забрали Доми и увезли его куда-то. Сказали, что Барон позаботится о наших детях. О тех, что уже родились, и о тех, что будут расти в наших чревах. Они обходились с нами неплохо. Нелли вообще была счастлива там оказаться, она… она сама отдала свою дочь. А я не отдавала Доми, и меня избили. Я даже боюсь представить, что они делают с моим мальчиком сейчас. Боже, Алекс, я ведь мама… я – мама, которая позволила отнять ребенка. Я… я… я должна была сражаться яростнее… я…

Сестра замолкает, и я понимаю, что больше с разговором о Доми медлить нельзя. Смаргиваю слезы по своему племяннику и, немного склонившись вперед, говорю:

– Лекса, Фиби говорит, что…

Сестра вскидывает голову и прошибает меня взглядом.

– Что она говорит?

– Что Доми нет в живых.

Лекса моментально меняется в лице, глаза сверкают ненавистью, она соскакивает с кровати и прыгает на меня, от растерянности я успеваю только упереться руками ей в грудь. Она валит меня на пол, стул разлетается на щепки. Дух вышибает из легких. Лекса мертвой хваткой хватается мне за шею и начинает душить, она что-то кричит, но у меня в ушах один лишь шум. Стараюсь отнять её руки от своей шеи, но ничего не выходит, в ней силы куда больше, чем в Логане.

Что за чёрт?!

В комнату вбегают девочки, Лекса прекращает меня душить, переваливаюсь на бок и, пытаясь отдышаться, вижу, как моя сестра с легкостью отшвыривает от себя Кортни и бросается на Фиби. Поднимаюсь и, оказавшись за спиной Лексы, хватаю её за шею изгибом правой руки, она моментально перекидывает меня через себя, и я сбиваю с ног Фиби.

– Лекса, стой! – кричу я, и сестра замирает, она снова бросает взгляд на