— Я же говорил, она далеко не уйдет, — несколько высокомерно сказал Гайон.

— Ты не говорил, а кричал, потому что я мешала тебе спать.

— Ты права, — согласился он. — Но я был уверен, что она скоро объявится. Никогда не видел более свободолюбивой кошки.

— Она завела любовника. Того самого огромного черного леопарда с холмов, который сделал ей предыдущее потомство. Он совсем дикий и не воспитанный.

Гайон улыбнулся и, опершись на выступ стены, смотрел на гонимые ветром облака, причудливо плывущие по небу, образуя бело-розовые узоры.

— Ничего не поделаешь, весна как-никак. Юдифь залилась краской. До сих пор Гайон проявлял терпение, если и целовал ее иногда, то по-отечески, без намека на желание обладать. Юдифь больше не испытывала ни страха, ни отвращения, когда они вместе ложились в постель. Знала, насилие ей не грозит. Однажды, забывшись, Гайон протянул к ней руку и прошептал ласковое слово. Незнакомое волнение охватило Юдифь, горячая волна залила щеки. Она испугалась, отпрянула и закашлялась. Гайон убрал руку, вяло извинился и повернулся на другой бок. Юдифь знала, наступит время, когда она узнает не только его душу, но и тело. Он был единственным наследником отца, его долг — оставить после себя больше потомков, чем смог отец, чтобы сохранить род.

— Если у меня не будет детей, ты разведешься со мной?

Гайон пошел вдоль галереи. Вот стала видна река, воздух наполнил шум лодок, весел, голоса.

— Ну, что ты, котенок, — произнес он с улыбкой. — Где еще я найду жену, которая лучше меня управляется с кинжалом.

— Если бы она родила тебе полдюжины сыновей, это не имело бы такого значения.

— Спасибо за предложение, — Гайон явно забавлялся ее серьезностью. — Буду терпеливо ждать, когда ты, наконец, созреешь для супружеской жизни.

Юдифь ущипнула мужа. Тот вскрикнул, но вдруг переключил внимание на реку.

— Веди себя прилично, безобразница, — он легонько шлепнул ее. — Не видишь, к нам гости.

Юдифь приподнялась на цыпочки и далеко внизу заметила длинную баржу с многочисленной командой, направлявшуюся в сторону замка.

— Это твой отец! — воскликнула она, когда на пристань сошел Майлз.

— Кошка на голубятне, — заметил Гайон.

— Кто это с ним? Боже, она прекрасна, — Юдифь прислонилась к мужу, ее волосы щекота ли ему щеку.

— Моя сводная сестра Эмма. Если помнишь, она не смогла приехать на свадьбу, потому что ее вызвали в Лондон.

— А девочки рядом с ней — твои племянницы?

— Кристина, Силия и Марианна.

Юдифь разглядывала прибывших. Старшая из женщин даже издалека поражала красотой и явно была богата. Белая меховая подкладка ее накидки сверкала на солнце, как снег. Каштановые волосы уложены в красивую прическу. Девочки тоже были элегантно одеты и сияли чистотой и здоровьем. Хорошо воспитанные молодые леди.

Юдифь пришла в отчаяние оттого, что на ней было старое платье из грубой ткани, еще не очищенное от шерсти Мелин. Волосы не уложены, туника грязная и ничего не готово к радушному приему.

— Что же мне делать? — в отчаянии вырвалось у нее.

Гайон внимательно оглядел жену и ухмыльнулся.

— И это говорит женщина, способная без страха смотреть в глаза Роберту де Беллему!

Он пальцем поднял ее лицо за подбородок, поцеловал в нос и повернул к лестнице, ведущей вниз.

— Эмма неплохая женщина, она тебя не съест.

— Может, и съест, если ей не предложат ничего другого, — кисло заметила Юдифь.

— У Эммы золотое сердце, хотя и в стальной оправе. Тебя она прижмет к груди и утешит, а шишки достанутся мне. Она все еще считает меня мальчишкой, который подкладывал ей на блюдо дохлых крыс.

Юдифь повеселела.

— А разве ты изменился?

— Конечно. Теперь кладу обезглавленных кошек, — Гайон игриво толкнул жену в бок.

Они сошли вниз.

— Гайон, я очень счастлива и очень благодарна тебе, — вдруг в каком-то порыве произнесла Юдифь. — Я…

— Смотри не продешеви, котенок, — перебил он и дернул жену за волосы. Этот жест, выражавший ласку, теперь был ей хорошо знаком.

* * *

— Твоя жена совсем не такая, какой я ожидала увидеть, — прошептала Эмма, беря холеной рукой с наманикюренными ногтями расписную чашу.

Гайон слегка улыбнулся и вытянул ноги, что бы чувствовать себя удобнее.

— Неужели? Кого же ты ожидала увидеть?

Он проследил за ее взглядом. У огня на корточках расположились четыре девочки-подростка, занятые игрой в костяшки. У Кристины были каштановые волосы матери. Две младшие унаследовали темно-русый цвет отца. Головка Юдифи отливала светло-бронзовым оттенком, как шкурка лисицы на солнце. Кристина что-то сказала, Юдифь остроумно ответила, и все расхохотались.

Эмма отпила вина.

— Ну, начнем хотя бы с того, что внешне она явно не Монтгомери. Сложением в мать, но где, скажи на милость, она взяла эти глаза и цвет волос?

— Может быть, у начальника охраны, — равнодушно заметил Гайон. — Морис был всего-навсего незаконным сыном в доме. По слухам, его мать была родом из Йорка и имела датское происхождение. Вдова-датчанка из Йорка.

— Возможно. Я почему-то думала, что Юдифь высокая и черноволосая.

— О, у Юдифи все не так, как у других, — полушутя заметил Гайон. — И если у меня когда-либо и был интерес к кокетливым женщинам, я оставил его при дворе. Между ними и Юдифью такая же разница, как между ржавым металлом и чистым золотом. Надеюсь, ты не примешь это на свой счет, Эми. Ты умеешь пользоваться своими талантами с особой утонченностью.

— Благодарю, — язвительно ответила Эмма. — Всегда ценила хорошие комплименты.

— Кристина, к сожалению, не унаследовала твоей скромности, — как бы, между прочим, заметил Гай он, видя, как племянница устремила взгляд из-под длинных ресниц на одного из молодых рыцарей.

Эмма тяжело вздохнула.

— Ты тоже заметил? В ней сидит дьявол, и он погубит ее, если девчонку не усмирить.

— Ей еще нет и четырнадцати, — спокойно сказал Гайон.

— Ева была еще моложе, когда стала женой Адама.

— Это, видимо, частично та причина, которая привела вас сюда, вместо того, чтобы быть при дворе в обществе Роберта.

Эмма искоса посмотрела на брата, отметив, как остро тот все воспринимает.

— В городах грязь и болезни, летом там опасно. Кроме того, пора заняться землями, которые отходят мне по наследству. Боюсь, управляющий воспользовался моим отсутствием, чтобы позаботиться о собственном кармане.

Гайон задумчиво следил за племянницей. Хорошенькая, с четко очерченными рыжеватыми бровями, она выглядела старше своих лет. Он подумал, что девочка не испорчена, просто обладает живым нравом и беззаботностью, свойственной ее возрасту.