– Меня зовут Дэвид. Читай то, что выделено оранжевым.

– Готов?

Он заложил руки за голову, глубоко вздохнул и кивнул.

Кэт начала читать:

– Роуз входит в комнату…

– Авторские ремарки не нужны! – перебил он.

– Извини! Им абсолютно безразлично, большинству из них… Даже если университеты поднимут оплату до пятидесяти тысяч фунтов в год, они и это стерпят.

– То же самое там, откуда я приехал, – заметил Джарвис. – Студенты совсем не интересуются политикой.

Кэт пристально вглядывалась в текст.

Она не очень хорошо разбиралась в акцентах, но то, как говорил Джарвис, не было похоже на речь жителя Нью-Йорка. Выходец с Карибских островов, возможно… или из Уэльса?

– Ну как? – Закончив читать, поинтересовался Джарвис. – Неплохо?

– Потрясающе! – улыбнулась Кэт.

Какой смысл огорчать его сейчас? Наоборот, нужно вселить в него уверенность.

Кэт проверила Джарвиса еще несколько раз, чтобы убедиться, что он хорошо ориентируется в тексте, а потом они решили посмотреть «Некоторые любят погорячее». Кэт сняла ботинки и поставила их под стул. Рыжевато-коричневый кот Джарвиса, Тамерлан Великий, запрыгнул к ней на колени и свернулся там, громко урча. Кэт по привычке принялась покусывать ладонь, почувствовав, что напряжение спадает и ее плечи расслабляются. В комнате было жарко, и вскоре Кэт стало клонить в сон. «Какая глупость, – подумала она, не в силах открыть глаза, – я засыпаю перед телевизором, как старуха!»

– Кэт, ты разговариваешь во сне!

Она подскочила и увидела Джарвиса, который сидел рядом с ней на коленях и тыкал ей пальцем в ребра. Ощутив сухость во рту, Кэт заволновалась, не понимая, где она и сколько сейчас времени. Ей приснился плохой сон, но она его не помнила. Джарвис встал, хотел выключить телевизор, но Кэт запротестовала.

– Не переживай, я сам чуть не умер от скуки. Я видел его много раз! Хочешь чаю?

Джарвис ушел в кухню, а Кэт осталась сидеть, обхватив колени руками, – кот куда-то делся, и, не чувствуя его тепла, она озябла. Выглянув в окно, заметила, что на улице уже стемнело. Интересно, как долго она спала? Кэт понимала, что пора возвращаться домой, хотя что ее там ждет? Трейси все еще в каком-нибудь пабе с Риком, или, наоборот, они в постели, не в состоянии оторваться друг от друга.

– Как ты держишься после всего, что произошло? – поинтересовался Джарвис, вернувшись с двумя чашками, из которых шел пар, и протянул одну Кэт. Он обычно никогда не называл Лео по имени.

– Плохо, – призналась Кэт, обхватив чашку ладонями, и посмотрела на друга. И это было ошибкой. Его яркие голубые глаза в обрамлении густых черных ресниц, почти как у девчонки, сочувственно смотрели на нее.

– Хочешь поделиться?

– Нет. – Кэт быстро отвела взгляд. Хватит с нее вчерашнего разговора с Викторией, она не повторит ошибку.

Джарвис почесал голову:

– Я тут подумал, давай съездим вместе в Донегол в выходной день? Мы могли бы остановиться у моих родителей. Мама очень вкусно готовит и любит гостей.

Глаза Кэт наполнились слезами.

– Они живут в очень милом месте, – быстро добавил Джарвис, – далеко от цивилизации. Там очень красиво: можно просто гулять, да и пабы отличные. Родители не будут докучать тебе. Или, если тебе не хочется ни с кем общаться, можешь просто не выходить из дома и читать или сочинять свои рассказы, или еще чем-нибудь заниматься. Я бы оставил тебе ключ, чтобы ты могла выйти и вернуться, когда захочется. Мне кажется, свежий ирландский воздух пойдет тебе на пользу.

Кэт закусила губу. Джарвис часто рассказывал о родителях и двух младших сестрах, и у нее сложилось о них очень хорошее впечатление. Она представила дом, где пахнет свежеиспеченным хлебом, и девочек, выбегающих в холл, чтобы встретить отца, когда он приходит с работы. Кэт покачала головой:

– Нет.

– Почему? Я уверен, ты отлично проведешь там время!

– Не могу. И точка.

Он зажмурился, будто она ударила его, и Кэт почувствовала укол совести. Почему она так несправедлива к нему? Наклонившись, она начала натягивать ботинки. Джарвис тяжело вздохнул:

– Мне очень хочется помочь тебе, Кэт. И если я могу это сделать…

Она закончила возиться со шнурками, завязав каждый на несколько узлов.

– Позволь мне хотя бы проводить тебя до метро?

– Я сама дойду.

Кэт с облегчением вышла на холодную темную улицу. Если бы она провела в квартире Джарвиса еще некоторое время, то, наверное, приняла бы его предложение. Лучше держать его на расстоянии. Это более безопасно и предсказуемо. Кэт Мэсон никогда и никого, кроме Трейси, не подпускала близко к себе. Если этого не делать, никто не обидит тебя.

Понедельник, 21 декабря

Виктория решила, что ей нужно появиться в офисе. После похорон прошло только десять дней, близилось Рождество, и Дебс предлагала ей приступить к работе после праздников. Но Виктория опасалась, что, если тянуть слишком долго, ей может вообще не хватить мужества вернуться. А Бог свидетель, сейчас ей очень нужна работа.

Офис располагался между пекарней и благотворительным магазином одежды. Вход в него был настолько неприметным, что, если его не искать, можно было пройти мимо. Ничто снаружи не указывало на то, что происходит внутри.

Виктория нажала кнопку звонка рядом с черной дверью, ввела код и поднялась по крутой лестнице на второй этаж. Заметив Оливера Сэндза, который выходил из двери слева, смутилась. К сожалению, он тоже заметил ее. Деваться было некуда.

Оливеру было лет сорок пять, и он, как и Виктория, работал семейным консультантом. Когда-то у него был успешный дизайнерский бизнес. Поговаривали, будто он продал его за хорошие деньги и мог бы вообще не работать. Но, судя по всему, ему нравилось нынешнее занятие. Хотя по виду Оливера невозможно было сказать, что ему что-то нравится.

Виктория слышала о его успехах в общении с клиентами, но сомневалась, что это правда. Ей он казался самодовольным, и в его присутствии она нервничала. У нее была привычка болтать, чтобы заполнить возникшую паузу в разговоре, и она ненавидела себя за это. Специализацией Оливера являлось домашнее насилие.

– Привет! – сказал он, поднимая брови, что было равноценно улыбке.

Виктория убрала волосы с лица и холодно улыбнулась. Она шла сюда быстрым шагом и немного вспотела, – не хватало еще тратить время и любезничать с этим мужчиной! Возникла заминка: Оливер перегораживал ей путь, и Виктория остановилась, переминаясь с ноги на ногу. Почему ей так неловко в его присутствии? Неожиданно она открыла рот, и слова полились потоком!