его поведении всегда присутствовала холодная отстраненность и надменность. В его присутствии я остро ощущала себя незваной простушкой, по случайной ошибке оказавшейся рядом с ним.

— Но это лишь с виду. Он умен, хитер и умеет выжидать. Иногда у него бывают неконтролируемые вспышки агрессии. В таком состоянии я видела его несколько раз, впечатлений хватит до конца жизни. Ему было лет восемнадцать, один парень его одноклассник, кажется его звали Кириллом, помял бампер у новенького «Феррари» подаренного брату на его совершеннолетие. Знаешь, что он тогда сделал? Избил этого Кирилла битой так, что сломал парню позвоночник и пробил голову. Четверым охранникам едва удалось оттащить Колю… — Я вспомнила эту историю, и хоть в комнате было тепло непроизвольно передернула плечами. — Тот парень умер в больнице через неделю, так и не приходя в сознание. Братцу все сошло с рук, и даже отец Кирилла — прокурор, ничего не смог с ним сделать, мужчина просто пропал без вести. Исчез. И насколько я знаю и могу предполагать, Коля сам с ним разобрался. Это было еще тогда, когда он не имел за спиной ничего, кроме собственных кулаков и отцовского авторитета. А сейчас у него есть деньги, накопленная годами власть и армия цепных псов, готовых сорваться по первому его приказу. Теперь он в сотни раз опаснее, чем раньше. И все также не предсказуем. Ты же видел, как ловко он заставил всех поверить в удобную для него правду, выставив меня преступницей. Рано или поздно его план принесет плоды, и он меня достанет.

— Ты сказала, что он одержим тобой. — Протянул Илья задумчиво. — Не знаешь, с чего все началось?

— Как, когда и почему известно только самому Коле. Я бы не сказала, что давала ему какой — то повод. Мне наоборот казалось, что он ненавидит и презирает меня. Да и о его «светлых» чувствах узнала лишь тогда, когда он запер меня в своем особняке несколько дней назад и прямо заявил о своих намерениях. И позволил воочию увидеть, насколько серьезны его планы. — Отвела взгляд в сторону, вспоминая отвратительную сцену.

— Он… что — то сделал тебе. Кира? — Большие мужские руки легли мне на плечи, а в голосе проявилось неподдельное беспокойство.

— Не мне. — Моя рука легла поверх его. — Коля убил человека, изготовившего бомбу. Он позволил мне это увидеть. Может, таким образом, хотел запугать или показать, что со мной будет, если я его ослушаюсь… в общем, ясно одно — методы у него жестокие, и жалеть он никого не будет. И первым делом нужно вытащить отца. Его жизнь — единственное, чем он может меня шантажировать. Бойко-старший никогда не был лучшим отцом, или тем, кого я бы могла назвать папой. Но, тем не менее, он никогда меня не обижал и помог, когда мама заболела. Илья, я не могу бросить отца, понимаешь? Коля тоже об этом знает.

— Только не говори мне, Кира, что ты собираешься самолично сдаться в лапы своего ненормального брата.

Я скинула с себя надежные крепкие руки любимого мужчины. И поднявшись с кресла, подошла к окну, вглядываясь в окрашенный яркими красками закат. К вечеру небо слегка разъяснило и позволило лучам солнца осветить местность.

— Если другого выбора не будет… сама к нему приду. Если Коля узнает о тебе, Илья, то у него появится еще один рычаг давления на меня, а я не позволю тебе навредить. Теперь понимаешь? Будет лучше, если я начну действовать в одиночку.

— И что же ты сможешь одна, девочка? — Широкая мужская грудь прижалась к моей спине, а руки окутали, словно в кокон. Слегка колючий, обросший щетиной подбородок прижался к моему виску.

— Что-нибудь придумаю. Не в первый раз. — Прикрыла глаза на мгновение, наслаждаясь желанным теплом.

Сильные руки развернули меня, заставив посмотреть в мужественное лицо.

Шершавые пальцы, едва касаясь, прошлись по губам, скуле, скользнули на затылок, слегка прихватив волосы.

— Скажи мне, Кира, я — твой мужчина? — Лучи закатного солнца падали на лицо Ильи, придавая его синим глазам какой-то нереальный оттенок морских вод.

— Мой. — Сорвалось так легко…и правильно.

— Тогда с этого момента, моя милая, запомни раз и навсегда — ты больше не одна. Теперь есть только — мы. И мы со всем разберемся и справимся. Только больше никогда не смей убегать. Верь мне, Кира.

— Верю. Илья. Тебе верю.

* * *

Много ли нужно человеку для счастья?

До недавнего времени мне было достаточно моей размеренной монотонной жизни, дом — работа — дом, тренировки, редкие встречи с друзьями, тихие вечера за просмотром фильма или чтением книги. Я была довольна той жизнью, которой жила.

Но вот по — настоящему счастливой я чувствую себя только сейчас. Глядя на темное небо, где мерцают звезды и ощущая прижатое к моей спине крепкое тело любимого мужчины. Его такое надежное комфортное тепло.

— Не спишь? — Хриплые нотки отозвались приятной вибрацией в теле.

— Угу. — Мужские длинные пальцы с несвойственной для их грубого вида нежностью скользнули под футболку, пробираясь к теплому животу, вызывая по коже мурашки.

— Я как погляжу тебе тоже, Илюша, не спится.

Переворачиваюсь к нему, чуть толкаю в плечо, он не сопротивляется, опрокидываясь на спину. Наблюдает за моими действиями из — под ресниц с интересом. Я сажусь сверху, седлая крепкие бедра.

С этого ракурса я Илью еще не видела. Так странно.

Да и ему, как вижу слегка непривычно отдавать доминирующую роль. Я уже давно поняла, что не привык мой не Муромец передавать руль управления кому — то другому даже в мелочах. Как и любому мужчине ему важно, чтобы все решения оставались за ним. А сейчас поддается. Уступает.

Для меня важно быть со своим мужчиной наравне. Похоже и Илья во мне это уловил. Почему — то от осознания этого факта так легко на душе. Счастье есть. Близко, рядом. Можно поцеловать, потрогать и насладиться им.

Мои пальцы непроизвольно скользят по косым мышцам, они у Ильи ярко выраженные, а кожа у него загорелая и горячая, обжечься можно.

— М-м-м… шалишь? — Закусывает губу и играет грудными мышцами.

— А ты как будто против, Илюш? — Вскидываю бровь.

— В подобной инициативе я всегда только «за». — Смеется бархатно.

Я наклоняюсь, целую. Стоит нашим губам соприкоснуться, как тут же нам обоим срывает крышу. Сталкиваемся языками, прикусываем друг друга до ощутимой боли.

Его руки нетерпеливо снимают с меня огромных размеров футболку, стягивая через голову.

Мгновение любуется открывшейся картиной моего обнаженного тела. Крупные мужские руки оглаживают мои ноги, живот и перемещаются выше к