обществе. Тут есть всё, о чём может мечтать некая элита Великобритании: кортик для гольфа, несколько ресторанов, спа-центр, бассейны и специальные небольшие территории, где есть кострища, чтобы вечером посидеть и погреться.

— Ты, наверное, проголодалась? — стараюсь, как можно, мягче обратиться к девушке.

— Дорога вымотала, — в её голосе тоже прослеживаются нотки нежности.

— Тогда пойдём ужинать. Отведаем здесь всё, что можно и нельзя. — Стараюсь разбавить неловкость между нами, но девушка всё равно холодна.

Нас встречает главный менеджер этого «курорта», который посмел наглым, похотливым взглядом одарить Джессику, я впервые почувствовал, как сильно могу её ревновать. И без этого придурка знаю, какой она лакомый кусочек, который складывается из утончённости, женственности и некой воздушной грации. Я, возможно делая первую ошибку за вечер, тяну блондинку на себя, чтобы менеджер ещё раз обратил внимание, что я рядом с ней, что она занята.

— Границы, — получаю первое предупреждение, как только менеджер отворачивается и ведёт нас в сторону ресторана. Ревность и самолюбие точно меня погубят.

— Извини. Больше не повторится. — На свои слова получаю сдавленный смешок.

— Надеюсь, — и в знак наказания я лишаюсь её руки, лишаюсь контакта. Жестоко.

Джессика тихо цокает каблуками по каменной кладке ресторана, обращая на себя внимание персонала, пока я, наверное, похожий на её охранника или же больного поклонника, покорно следую к месту, которое я изначально заказал. Место вдали от любопытных глаз, с панорамой на воду и заходящее солнце. Понимаю, что сейчас могу быть на пороге второй ошибки, всё равно тяну руки к воротнику её пальто, чтобы поухаживать и помочь снять. Всё проходит лучше, чем могло бы, она лишь слегка вздрагивает, но, вновь отвернувшись к панораме, позволяет ухаживать.

* * *

Сложно было преодолеть барьер в виде неловкости, в виде отношений начальника и подчинённой, но я думаю, неловкими, полусмешными шутками мне удалось заставить её расслабиться, улыбнуться и просто пойти на разговор. Полусладкое вино помогло и дало толчок, чтобы просто посидеть и поболтать о жизни, о необычных секретах. Она медленными шажками даёт мне шанс, я чувствую.

Радовало то, что Джессика осмелела и начала задавать вопросы о моих планах на жизнь, мечтах и даже об обычных мыслях в голове. Всё отчётливее и отчётливее я понимал, что узнать её — очень сложно, нам не хватит этих двадцати четырёх часов, не хватит даже по обеденную часу в неделю. А меня разрывает от того, как я хочу узнать все её секреты, стать их хранителем.

Но, к моему огорчению, возникла проблема с тем же менеджером, который сказал, что комната, которую я специально забронировал отдельно для Джессики, оказалась занята. В её взгляде было определённое разочарование, когда она услышала эту новость от мужчины, девушка посмотрела на свои скрещенные пальцы, тяжело втянула воздух и нахмурилась. Мы оба понимали, что это не лучшая часть в нашем свидании, и я не хотел мозолить ей глаза своим присутствием в комнате. Мне стало тошно, что эта ситуация оказалась вне моего контроля, вне моей власти.

— Тут есть специальная одежда для гостей. Выбери что-нибудь, — указываю на шкаф, расстёгивая пиджак. Номер был большим для двоих, но среди кресел, кровати, туалетного столика, телевизора и огромного позолоченного зеркала я нашёл то, что спасёт меня от очередной ошибки: белый диванчик. Это мой ночлег на сегодня.

— Спасибо. Я пойду приму душ, — Джессика мялась около ванной комнаты.

— Извини, что так получилось. — Не даю возможности уйти прямо сейчас, — Я действительно забронировал отдельную комнату для тебя и сейчас готов убить их всех за эту ошибку, — злость закипает во мне троекратно.

— Ничего страшного. Ты в этом не виноват.

— Всё равно надо было проконтролировать, — и чтобы случайно не выплеснуть гнев на Джессику, я снимаю с подставки гитару, удивляясь такому виду услуг, и уже направляюсь к выходу, но неуверенный голос окликает меня.

— Ты куда?

— Посижу снаружи, не буду тебя смущать, пока ты принимаешь душ. Я посмотрел, на тумбочке лежат несколько брошюр, посмотри что-нибудь из развлечений или отдыха. У нас завтра утром будет время. Надо провести его с пользой.

Услышав тихое «хорошо», исчезаю за дверьми, ощущая себя просто отвратительно. Ну надо же было всё так феерично испортить с этим номером. Она ведь сейчас будет думать своей головкой, сделает какой-нибудь ужасный вывод обо мне, и впоследствии может обидеться или объявить очередную молчанку. Не видать мне второго шанса, не видать Джессику ближе к себе, чем как просто секретаршу.

Перебираю струны гитары, вспоминая какую-то крутящуюся на уме мелодию. Она грустная, потому что я впервые за долгое время ощущаю такой странный вид разочарования. Этот вид особенный, потому что я не так часто разочаровываюсь в самом себе. Тяжелее всего сейчас понимать, что Джессика даже не старается быть лучшей во всем, что ей так легко найти причину продолжать меня ненавидеть.

Угли в костре потрескивают, пока вдохновение, как незваный гость, посещает меня, и я начинаю небольшую импровизацию.

— Не знала, что ты играешь. — Она застала меня врасплох, девушка, которая заставляет меня каждый раз быть в проигрывающей команде.

— Тайна раскрыта, — слабо улыбаюсь, наблюдая, как светловолосая, укутанная в тёплый плед, шагает к противоположному от костра месту.

— Ты оказался прав, мне тут нравится. — Джессика отворачивается в сторону, и мне предстаёт её красивый, точёный профиль. Она неотразима даже после душа, без косметики, с влажными волосами, в отельном халате.

— Это место идеально, чтобы уединиться. — Продолжаю лениво перебирать струны.

— Ты часто сюда приезжаешь? — чувствую её взгляд на себе, но не поднимаю глаз.

— Раз в месяц на все выходные. Остаюсь один. Это полезно.

— Ну, Слава Богу! Ты — человек! — посмеиваясь отвечает девушка.

— К чему это? — улыбаюсь и поднимаю взгляд на неё.

— Иногда ты похож на робота со всеми делами, со своей занятостью. Теперь я хоть знаю, что Великий Мистер Стайлс тоже может устать.

— Джессика, ты меня пока не знаешь. — Подчёркиваю тоном слово «пока» и убираю гитару в сторону, решив всё-таки перейти к важной теме разговора, — Знаю, что в твоих глазах я всё ещё жестокий психопат-насильник, но это не совсем так. — Медленно, стараясь не спугнуть блондинку, встаю со своего места и огибаю костёр, чтобы сделать то, чего так не хотел.

Это я делаю в первый и последний раз перед девушкой, возможно потому, что окончательно отчаялся, а возможно надеюсь, что между нами ещё что-то может быть. Такое уединённое место было выбрано не просто так, а потому, что мне не нужны были лишние глаза. В глубине души правда засела вместе с осознанием того, что я