— Это мое, — тихо ответила Саломия,  — а то нет, я верну его тебе, когда мы разведемся. Пойду поищу, — она повернулась в сторону дома, но Никита ее остановил.

— Не стоит, Лидия сегодня убирала у тебя и нашла на подоконнике, — он достал из кармана обручальное колечко Саломии и надел ей на руку. — И будь добра, больше не снимай.

Саломия взяла его правую руку и повернула ладонью вниз. На безымянном пальце красовалось обручальное кольцо из их парного комплекта, тоже где-то отрыл, вчера его точно не было.

— Я примерный муж, — подмигнул ей Елагин.

— Эй вы, ну хватит уже миловаться, идите к нам, — крикнул чернявый парень, Саломия видела его впервые, хотя скорее всего он точно был на свадьбе.

— Я по жене соскучился, — крикнул ему в ответ Никита, а затем повернулся к Саломии. — Пойдем.

— Что я должна делать? — спросила она по дороге к беседке.

— Ничего не должна, — пожал плечами Елагин, — отдыхать должна, общаться, стейки есть. Еще можно со мной целоваться.

— Давай без поцелуев, — быстро сказала Саломия.

— Почему?  — удивился Никита. — А мне показалось, тебе вчера понравилось.

— Тебе показалось. Я слегка перебрала.

— От того глотка виски, что я чуть ли не насильно в тебя влил?

— Никита!

— Ладно, ладно. Только не шарахайся, если я тебя обниму, и не щипайся. Меня, кстати, тоже можно трогать, я не кусаюсь.

Они подошли к компании, Саломия из всех знала только Олега и Димыча, Олегу сдержанно кивнула, а Димке искренне обрадовалась. С остальными тремя парнями Никита ее познакомил, но она так волновалась, что тут же забыла их имена. Олег дожаривал стейки, запах стоял просто сумасшедший, и Саломия поняла, что проголодалась. Никита уселся на стул и о чем-то спорил с Димычем, Саломия разглядывала его шею, очерченную вырезом черного трикотажного лонгслива и размышляла, что бы она сделала, будь они настоящей парой. Конечно, обняла бы.

«Меня можно трогать, я не кусаюсь». Саломия встала за спиной Никиты, несмело протянула сначала одну руку и положила ему на грудь, затем вторую, а тот будто только того и ждал, накрыл обе ее ладошки одной своей. Подержал так, а затем потянул за руку и усадил себе на колени.

— Ты совсем замерзла, сейчас пойдем в дом.

А ей не хотелось в дом, хотелось так и сидеть у него на коленях. Он обхватил ее обеими руками и тесно прижал к себе, чтобы было теплее, а она сначала осторожно, а потом все смелее принялась поглаживать его затылок, запуская пальцы в волосы, перебирая их и пропуская сквозь пальцы.

— Никитос, ты сейчас замурчишь, как котяра, — пошутил Димка, Никита улыбнулся и уткнулся Саломии куда-то в область ключицы, а она вздрогнула, потому что его губы оказались в сантиметре от ее груди, и его дыхание вдруг сделалось горячим и частым, она почувствовала это даже через трикотаж футболки и кружево белья.

Никита поднял голову, их глаза встретились, и она снова вздрогнула, потому что портрет с точно таким взглядом только сегодня утром спрятала в папку вместе с провокационной иллюстрацией своих полуночных мечтаний. И еще одно заставляло сердце колотиться как ненормальное — сидеть Саломии теперь совсем было неудобно, она попыталась встать, но Никита лишь сильнее вдавил ее в себя, удерживая на руках.

— Сиди…

Кровь прилила к щекам, голова кружилась, Саломия слишком хорошо ощущала, каким никудышним барьером служат эти несколько слоев ткани. Как же  они оба опрометчиво поступили, надев трикотажные костюмы, если бы кто-то один был в джинсах, было бы значительно легче... Никита уперся лбом ей в плечо и закрыл глаза.

— Елагин, ты что там уснул под крылышком у жены? — чернявый помогал Олегу снимать стейки с решетки, Олег злобно зыркал на Никиту, на Саломию он вообще не смотрел, а она не знала, куда деться от стыда. Казалось, все все видят и понимают, одному Никите нипочем.

— Ребята, вы вообще ночью спите? — взялся подкалывать худощавый парень, кажется, Антон. — Что ж ты, Саломия, нам так друга ушатала, на ходу засыпает!

— Разве? — поднял брови Димка. — А как по мне, так Никитос вообще на молодожена не похож, кто ж на жену такими голодными глазами смотрит? Он у тебя провинился, Саломия?

Никита закрыл Саломии ладонями уши и послал приятеля, она не услышала, куда, но прочла по губам и не сдержала смешок. Худощавый не отставал:

— С такими темпами вам придется скоро коляску покупать. Вы когда наследников планируете, Никитос?

— Уже все спланировали, — ответил Никита, отпуская уши Саломии, — остановимся на четверых.

Олег снова злобно покосился, а Димыч присвистнул:

— Слушайте, смотрю на вас, и самому жениться захотелось.

— Женись, Димыч, теперь наша очередь на твоей свадьбе гулять, — удачно спрыгнул со скользкой темы Никита, и Саломия была ему благодарна. — Идем в дом, там уже должно быть все готово.

Компания покинула беседку, прихватив блюдо со стейками, Никита помедлил, а затем рывком поднял и припечатал Саломию к себе спиной, шепнув на ухо:

— Маскировка, отползаем, Мия. Только не дергайся, прикрой, раз уж довела, — а потом ругнулся под нос и пробормотал: — Дожили! Как малолетка…

— Прости, я не хотела, — покаянно проговорила Саломия, снова мучительно покраснев. А он даже остановился. Развернул к себе и долго всматривался в ее лицо, словно что-то искал, а потом сказал, четко проговаривая каждое слово.

— Тебе совершенно не за что извиняться, как тебе такое вообще пришло в голову? За меня не переживай, я уже большой мальчик, справлюсь.

Взял за руку и повел в дом, а потом неожиданно переплел пальцы, и Саломия тихонько вздохнула. Пусть хоть так.



Когда вошли в дом, Саломия расцепила пальцы и направилась к лестнице, но Никита удивленно потянул ее обратно.

— Куда? А бокс?

— Разве еще не все?

Наверное, у нее был слишком несчастный вид, потому что Никита разом стал серьезнее и негромко спросил, не выпуская руки:

— Я тебя чем-то обидел, Мия? Или тебе не понравились мои друзья?

И что ему сказать? Что ей невыносимо слушать, как сгорает от страсти к ней муж, зная, где и с кем он проводит ночи? Что иллюзия совместной счастливой жизни слишком контрастирует с тем одиночеством, в котором она живет на самом деле? Или как кружит голову его близость, его прикосновения, тепло и терпкий аромат его кожи, но это все не для нее и ее никогда не будет, а присутствие на вечеринке всего лишь выполнение договора? Она никогда в этом не признается.

— Я хочу переодеться, Никита.

— Переодевайся и приходи, — сказал муж тоном, не терпящим возражений, выпустил ее руку, а затем прикоснулся к туго затянутому хвосту. — И распусти волосы, мне так больше нравится.