— Сижу я, значится, наблюдаю и вижу нечто интересное, — вдруг проговорил тот.

— Что там? — осведомился Ромашкин.

— На грунтовку, которая к нам ведет, «уазик» выскочил да подъем не осилил, фарами посветил и остановился. Из него тип какой-то вышел, я в свете фар разглядел, что он в фуражке и, по-моему, в форме, сюда, наверх, поднимается!

Этого еще не хватало!

Все повернулись ко мне. Ситуация не из хороших. У радистов сейчас начнется сеанс связи, к нам идет неизвестно кто, тем более в форме.

— Так, мужики, работаем, как в прошлый раз! Радисты, продолжайте свои муторные дела, остальные — по кустам, начфиненок, наблюдай!

— Ишь, как власть из рук рвешь, — восхитился Черепанов и залег в кустах рядом со мной.

Неизвестный тип был уже близко и ломился, словно лось через молодую чащу, вопя во все горло песню из репертуара Димы Билана.

— Не вытягивает Билана чувачок, не вытягивает, — просипел рядом со мной Вова и добавил в своем стиле: — А если я выскочу и рядом с ним начну на скрипке наяривать и на роликовых коньках фигурировать, интересно, уважаемое жюри даст нам первое место?

— Голос знакомый, — пробормотал я в недоумении, напрягая слух.

— МТВ смотреть надо, а не в «танчики» вечерами гонять, — буркнул Черепанов.

Майор полиции Рябушкин, словно молодой безумный лось, продрался сквозь кусты к неяркому костерку с защитным экраном и в недоумении открыл рот. Под раскидистым деревом неизвестного наименования и неопознанной породы вальяжно расположились на полиуретановых ковриках два представительных мужика, колдовавших над какой-то аппаратурой.

— Э-э-э, — сказал Рябушкин, протер глаза и сдвинул фуражку на затылок. — А-а-а-а, — продолжил он и замолчал.

— Ты спишь, это сон! — заявил один из мужиков, лежащих под деревом.

— И тебе снимся мы, два милых лесных эльфа, — добавил второй, глумливо хихикнул и снял с головы наушники.

«Близнецы!» — отстраненно подумал майор полиции.

— Опять! — констатировал он. — Условные террористы — это наверняка вы и есть!

— У тебя дежавю, ты живешь прошлым, — заявил один из Артемьевых.

— Арестуй нас, крутой коп, закуй в наручники и отхлещи дубинкой, — добавил, корчась от восторга, второй.

Однако Рябушкин своим поведением удивил и близнецов, и остальной личный состав диверсионно-разведывательной группы, лежавший в кустах.

— Ну, во-первых, здравствуйте, — сказал их давний знакомец и присел возле костра, — а во-вторых, — оно мне надо?

— Ну что ж, стало быть, настало время познакомиться с местным шерифом, — заявил я, выползая из кустов.

— Братан, Билан не твое, попробуй что-нибудь из хип-хопа «нафристайлить», — проговорил Вова Черепанов и тут же добавил: — Я смотрю, вы тут все знакомы, а я не при делах; представьте меня этому доблестному джентльмену в красивой фуражке.

Рябушкин, при виде меня и Вовы, встал от костра, широко улыбнулся, протянул руку и проговорил:

— Майор Рябушкин, местный шериф-территориал, как выразился ваш командир группы.

— Ваха, — коротко отрекомендовался Вова, подозрительно посмотрел на меня и проговорил: — Стало быть, ты знаком с местным копом, он даже в курсе, что ты командир группы и мы находимся здесь.

Рябушкин улыбнулся и заявил:

— Ну да, мы в былые времена именно в этих местах и познакомились. Вы тут все, что ли? Те же самые персонажи?

— А ты почему без БМП приехал, как в прошлый раз? А харю-то такую зачем наел! — возник из ниоткуда Ромашкин.

— Ты почему с Милкой Феофановой перестал крутить? — пропыхтел начфиненок, обиженно выползающий к костру. — Почему не боролся до конца, не был романтичен, не дарил цветов, не пел песни Билана под балконом? Мне теперь из-за тебя расхлебывать!

— Так майор у нас ходок, его щечки теперь заправщица Аленка мечтает облобызать, не женат еще, и мущщина в самом соку, — добавил я.

— Во-во, истинный гондурас, — добавил один из братьев Артемьевых, сворачивая станцию, и доложил: — Командир, сеанс на пятерочку!

— Все-то вам известно, — удивился Рябушкин, — а вы вроде не все. В крайний раз еще же двое были. Маленький такой, пухлый и технарь, который нам «бэху» тогда завел.

— А мы их на Вову обменяли: жрут больно много и солярой от них воняет, — ответил Ромашкин.

— Ладно, успокоились, — оборвал я поднимающийся гвалт. — Давай, господин полицейский майор, колись, зачем ты здесь? Если по нашу душу, то в курсе, что мы тут «по условиям учений», и все такое.

— Пятьдесят на пятьдесят, — ответил Рябушкин. — Я хоть и местный глава полиции, но, честно говоря, не горю желанием вас ловить, выдавать, вязать и прочее. Да и знаю вас, понимаю, что вряд ли смог бы провернуть задержание в одно рыло.

Доктор заварил чай. Овчинников обиженно глянул на Рябушкина и снова убежал на пост. Старый знакомый принялся неспешно рассказывать о событиях и обстоятельствах, благодаря которым он оказался здесь, на Шемякиной горе.

Начал майор полиции, правда, издалека. Первая наша встреча состоялась несколько лет назад. После этого пиджак-двухгодичник Рябушкин был положительно отмечен по результатам учений и переведен на новую должность в штаб полка. Там он отвечал за организацию противодействия терроризму.

Дела у него пошли неплохо. В лейтенанте открылся талант матерого штабного деятеля-антитеррориста. Он ушел на повышение в Северо-Кавказский округ, там дослужился до капитана.

Когда начались реформы и должность была сокращена, Рябушкин недолго думая свалил на гражданку. Тем более что первое высшее у него было юридическое, и кое-какие перспективы на хорошую должность в родной губернии имелись. Ему пришлось пройти переподготовку, немного освежить знания. Потом Рябушкина с удовольствием приняла в свои объятия милиция, которая буквально через несколько месяцев превратилась в полицию.

Тут, благодаря немалому разнообразному опыту, полученному в вооруженных силах, врожденным организаторским и привитым командирским способностям, служба у него тоже поперла. В результате прогремевших переаттестаций и прочих потрясений Рябушкин удачно прыгнул на новую должность.

Он сказал мне, что водитель Зюзин, с которым мы познакомились в те самые времена, давным-давно дембельнулся в звании сержанта и в должности командира отделения обеспечения. Он помаялся на гражданке, приехал сюда, недолго послужил полицейским у Рябушкина, но потом соблазнился и снова ушел на контракт в армию. Этот ухарь прошел переобучение, научился водить какие-то специальные машины и сейчас в звании старшины наращивал жир. Иногда на учениях, на которые выезжало все армейское командование, он заскакивает в гости.