— Да нет, на осмотр перед выездом, — бодро вскочив, отрапортовал я.

Шеф огляделся по сторонам, нагнулся ко мне и прошептал:

— Радистам скажи, чтобы отсюда связь не качали, — рэбовцы уже на полигоне, и людишки из ФСБ по Леушово скачут. Тут вам не Харсеной — махом спалитесь! Привет от «скобарей».

Я только молча кивнул. По-моему, я где-то видел этого человека!

Я крутил баранку и весело насвистывал. Сзади меня довольно бодро пылила «мтошка», за рулем которой устроился один из близнецов. Рядом со мной сидел Черепанов и беседовал по телефону с Димоном Айфоном. Тот передавал последние новости из ППД. Технари наглухо пропали со всех линий связи, не отзывались ни в интернете, ни по сотовым. Если бы их «повязали», то Димон уже знал бы об этом, но пока глухо. Время до контрольного выхода на связь еще есть, поэтому будем ждать.

На очередном объекте Черепанов быстренько проверил личные данные работяг, посмотрел учетные списки. Я разгружался. Артемьевы приваривали какие-то кронштейны, весело балагуря между собой.

К забору, покрашенному в цвета российского триколора, чадя солярой, попыхивая, подкатил военный «КамАЗ», и из кабины высунулся доблестный представитель вооруженных сил в звании старшины.

— Здорова, мужики, — заорал военный, обращаясь ко всем и ни к кому одновременно.

Старший участка, только что подписавший мне накладные на получение груза, поморщился и вышел к воротам. Он перемолвился со старшиной парой фраз и указал ему на близнецов, уже закончивших сварку и сматывающих кабеля.

Военный выпрыгнул из кабины и направился к Артемьевым. Братья меланхолично выслушали старшину, отрицательно покачали головами, указали на меня.

Так, интересно, интересно, посмотрим, что надо доблестному старшине. Все просто: колонна полевого узла связи из армейской бригады управления выдвигалась для развертывания в район учений. Водила одной аппаратной, которую тащили на жесткой сцепке, то ли уснул за рулем, то ли медленно мастурбировал, в результате чего злополучная сцепка то ли сбила, то ли срезала форкоп ведущей машины и что-то там загнула. Требовалось все срезать и приварить по новой, чтобы продолжить движение. Оставлять два автомобиля дожидаться ремонтников — значит получить «люлей» сперва от начальника автослужбы, а потом и от самого комбрига — по нарастающей. А еще я подозревал, что за такой «косяк» кого-нибудь лишат надбавок в виде «четырехсотого приказа» и прочих прелестей.

Старшина в обмен на нашу помощь обещал баснословное вознаграждение: аж целых «пять зеленых пайков»! Вова, стоявший рядом и выслушивавший сетования контрабаса, чуть не поперхнулся от восторга. Контрактник понял, что дешево нас не купить, и увеличил число пайков до десяти.

Я отрицательно покачал головой и потребовал денег. Старшина поматерился, пометался и начал названивать какому-то «товарищу майору». Положение было безвыходное, и в конце концов мы сошлись на сумме в три тысячи рублей. По штуке сварщикам и мне одну, как старшему. Вова Черепанов на деньги претендовать не стал и лишь скромно потупил глазки.

Колонна стояла недалеко от строящейся птицефермы, и мы домчались до нее с ветерком. Братья, как заправские ханыги-сварщики, долго осматривали повреждения, цокали языками, вздымали руки к небу, кричали, что тут одних электродов уйдет чуть ли не «тыщщу». Дебелый майор, начальник узла связи, отчаянно торговался, но сумму не увеличивал, тоже предлагал добавить пайками.

У него скоро какие-то злобные диверсанты-спецназовцы будут. По слухам, они ведут себя отвязно, словно на войне: крадут секретные документы, бьют кого ни попадя ногами по интимным местам и стреляют, словно кучка ополоумевших хоббитов-ваххабитов, так что «выручайте, мужики!!!».

Пока братья-близнецы торговались и устраняли последствия аварии, мы с Черепановым спокойно сняли всю колонну на видеорегистратор, пообщались с бойцами, угощая их сигаретами, узнали цели и задачи.

Из этих разговоров нам стало ясно что: «Да куда-то туда едем; генералы скоро будут; форма „цифра“ — полная фигня; да тот спецназ мы как только ни вертели, — пусть попробуют сунуться!» Хватало и прочей информации такой же важности.

Майор поторапливал, все время куда-то названивал. Близнецы добросовестно транжирили чужие электроды. Черепанов посапывал, я скучал.

Бойцы, пользуясь моментом, добросовестно храпели. Странно: если они так опасаются спецназа, то почему охранение не выставляют? Наверное, кормят друг друга баснями и страшилками.

Артемьевы закончили сварочные работы и с гордостью представили свой труд начальнику, начали хвастаться красотой шва и качеством работы. Майор вздохнул, полез в карман и достал потертый кожаный кошелек.

— А пайки? — возмутились Артемьевы.

Контрабас-посыльный залез в кунг радиостанции. Вова Черепанов вдруг встрепенулся и начал тревожно озираться.

— Чего-то я себя как на Грозненском рынке перед терактом ощущаю. — Помнишь, как в две тыщи первом по нам вье… — Вова не успел договорить.

Возле первой машины, в колонне что-то грохнуло, и ее начало заволакивать оранжевым дымом.

— Ща возле крайней долбанет, — сказал я.

И точно, возле машины, замыкающей колонну, тоже грянул взрыв и вспухли клубы дыма. Загрохотали очереди холостых, забухали взрывпакеты и раздались крики про «Аллах акбар!».

— «А я милого узнаю по походке…» — пропел Вова под нос и заявил: — Всегда хотел посмотреть, как в других бригадах куражатся, это ж твои? Пойдем взглядом стороннего зрителя заценим?

Я с удовольствием выбрался наружу. Связисты носились вокруг машин и судорожно галдели; некоторые вытащили деревянные макеты автоматов, воинственно размахивали ими и орали всяческие неприличности.

Майор, начальник узла связи, вопил, чтобы все прыгали по машинам. Да куда там!

Артемьевы поступили хитрее всех. Они сделали круглые от ужаса глаза, запрыгнули вслед за контрактником в кунг радиостанции и попытались там закрыться. Потом братья вылезли наружу и начали в спешке грузиться в свою «мтошку», угрожая воткнуть в глаз электрод всем, кто пробегал мимо. Один из близнецов помахал мне рукой в грязной брезентовой перчатке и украдкой, из-за пазухи, показал какой-то пакет. Ага, они, пользуясь суматохой, что-то уже сперли.

Однако связисты оказались не такими уж и охламонами, какими выглядели. Офицеры и контрактники общими усилиями рассовали бойцов по машинам, отогнали спецназовцев, непонятно откуда взявшихся и цепляющихся за кузова, и были таковы.

Машины умчались, чадя солярными выхлопами.

Их провожали крики близнецов:

— Пайки, суки, отдайте!

Спецназеры поняли, что упустили колонну, и кинулись в атаку на нас. Один из этих героев подбежал ко мне с Вовой и начал тыкать нам в физиономии автоматный ствол с насадкой. Мы с Черепановым заржали. Я показал бойцу «Грач» и пощекотал ему нос. Он смутился и непроизвольно чихнул.