– Зачем? – В голосе Олли сквозило непонимание, словно такая разумная просьба была странной.

– Потому что в городе опасно!

– Убили звезду мюзикла и звезду футбольной команды. Скажи мне, что у общего у меня с этими жертвами?

– Ты знаешь, что не в этом дело. Черт, – снова выругался Крис, переключив свое внимание на Макани. – Тебе нужно перестать проводить время с ним. Он плохо влияет на тебя.

Макани испытывала благодарность, что Крис не считает ее влияние дурным. Она выглянула из-за спины Олли.

– Твоя бабушка знает, что ты здесь?

Она хотела соврать, но Крис был копом.

– Нет.

Он покачал головой, взял ключи со стола и, уставившись на паркетный пол, протянул их Олли.

– Отвези ее домой.

– Крис…

– Олли!

Олли так сердито выхватил ключи, что Крис вздрогнул, а потом вышел из спальни.

Макани последовала за ним, но обернулась, чтобы помахать на прощание.

Крис устало поднял руку в ответ.

– Прости. Но так надо.

Странно слышать извинение от человека, который в семье был за родителя. Она вспомнила, почему ему пришлось играть эту неестественную роль в жизни брата. На мгновение ей стало жаль Криса. Да и Олли не облегчал ему задачу. Хотя ничто в жизни Олли не казалось простым.

* * *

В тот вечер, когда Хэйли и драматический кружок собирались приступить к первой генеральной репетиции, а Мэтт и футбольная команда должны были выигрывать свою последнюю игру сезона, Дэрби отправил Макани сообщение:

Она только что закончила убирать посуду в посудомойку. Бабушка Янг смотрела фильм в гостиной. Она не знала, что Макани была в гостях у Олли, и та не собиралась рассказывать об этом.

– Крис ей сообщит? – спросила она у Олли, когда они в мрачном настроении возвращались домой.

Олли пытался во что бы то ни стало успокоить ее.

– Сомневаюсь. Он все еще хочет быть крутым старшим братом.

На всякий случай при бабушке Янг они составили план на субботу: Олли собирался заехать перед сменой в «Грилиз».

Макани нахмурилась, прочитав второе сообщение от Дэрби. Она всегда ожидала дурных новостей, когда кто-то хотел поговорить по телефону, вместо того чтобы писать сообщения. Она сказала бабушке, что присоединится к ней через минуту, и, только когда оказалась в безопасности, в своей спальне, нажала на кнопку вызова.

Дэрби поднял трубку после второго гудка.

– Спасибо.

– Что случилось?

Повисла неловкая пауза. Еще один плохой знак.

– Дэрби.

– Я просто хочу, чтобы ты знала: как друг я люблю тебя и поэтому должен это сказать.

Макани почувствовала озноб.

– Сказать что?

– И ты знаешь, что я бы никогда такого не сказал, если бы это не было важно. Мы с Алекс искренне переживаем.

– Из-за чего, Дэрби?

Он быстро пробормотал что-то, упомянув имя Олли.

Волна горячей ярости накрыла Макани, но она справилась с ней и попросила его повторить последнее предложение.

Обвинения полились потоком:

– Это всего лишь слухи, но Мэтт с друзьями годами издевались над Олли, и его алиби недостаточно надежно в обоих случаях. Мы думаем, что он может использовать тебя, и Алекс сказала, что мне нужно позвонить тебе, потому что ее ты просто пошлешь или решишь, что она шутит, но, клянусь, мы серьезно. – Он перевел дыхание. – Не то чтобы мы считали его виноватым! Но то, как он достал твой номер телефона, жутковато. Ты должна это признать.

Макани ничего не нужно было признавать. Это было неправильно и оскорбительно.

– И что? Ты и Алекс просто сидели весь день на работе, продавали корм для скота и обсуждали такую фигню обо мне?

– Нет! – печально протянул Дэрби. – Прости меня. Мы за тебя волнуемся.

– Ага. Ты что-то еще упомянул помимо этого вчера, помнишь?

Его голос превратился в слабый шепот.

– Мне казалось, что ты не слушаешь.

Макани взорвалась:

– А как насчет Хэйли, а? Что Хэйли сделала Олли? Зачем ему ее убивать?

– В восьмом классе он пригласил ее на свидание, а она отказалась. Она тогда училась в седьмом. Он был унижен. Вскоре после этого погибли его родители, и это был последний раз, когда я слышал, как он приглашал на свидание кого-то из школы до этих странных отношений с тобой.

Макани была так шокирована, что потеряла дар речи. Она не ожидала, что у Дэрби найдется ответ. Но эти обвинения выглядели слишком притянутыми за уши.

– Макани, алло! Ты слушаешь?

– Это было четыре года назад. – Она заставила себя говорить спокойно, несмотря на то что внутри нарастала ярость. – Слишком большой срок для мелкой обиды.

– Просто подумай: Олли избегал тебя месяцами. Вы даже не разговаривали с конца лета. Возможно, он хочет и тебе отомстить.

Она резко вздохнула.

– Возвращение твоего доверия может быть частью его грандиозного плана…

– Грандиозного плана?

– Я только хотел…

– Я тоже злилась на него! Как и он на меня. Мы просто не поняли друг друга.

– Ты права, возможно, это ерунда. Но пойми, я бы не смог жить, если бы он оказался плохим парнем, а я промолчал.

Негодование Макани рассеялось. Снова вспыхнуло. И опять утихло. Дэрби пытался быть хорошим другом. Он просто неправильно все понял. В теории Олли действительно выглядит подозрительно, но он не убийца.

Она не могла это доказать – просто знала.

Олли был застенчив и отзывчив. И выглядел счастливым, если она была счастлива. Спор с Дэрби причинял ей боль, потому что, в отличие от импульсивной Алекс, она всегда считала его суждения рациональными. Но этот разговор подтвердил страхи Макани: они действительно обсуждали ее за спиной.

Голос Дэрби проник через лихорадочные мысли Макани.

– Ты слушаешь?

– Я ценю твою заботу. – Отчасти она говорила правду. – Но ты ошибаешься.

И положила трубку.

* * *

Всю ночь Макани металась по кровати. Дом скрипел словно живой.

Олли, Хэйли.

Олли, Мэтт.

Олли, я.

Все утро она игнорировала сообщения с извинениями от Дэрби и шутливые письма с извинениями от Алекс.

Олли, Хэйли.