Его любовь была младше на шестнадцать лет, да к тому же замужем. Муж старше ее на два года, работал в иностранной ИТ-компании. Был у супругов и ребенок – девочка пяти лет. К тому времени Токай встречался с той женщиной около полутора лет.

– Танимура-сан, вам случалось прилагать усилия, чтобы не заходить далеко, если вы для себя решили не влюбляться по уши? – спросил меня как-то Токай. Если не ошибаюсь, где-то в начале лета. Мы были в ту пору знакомы уже больше года.

Я признался, что такого опыта у меня не было.

– У меня тоже не было. А вот теперь есть, – сказал Токай.

– И вы пытаетесь не заходить далеко?

– Именно так. Как раз вот сейчас и пытаюсь.

– Интересно, по какой причине?

– Причина предельно проста: если зайдет далеко, я буду страдать. И мне от этой мысли становится невыносимо горько. Сердце не выдержит такой тяжести, вот я и стараюсь не влюбиться.

Похоже, он говорил всерьез. В уголках губ не просматривалось ни малейшего намека на привычный юмор.

– А конкретно – что это за усилия? – спросил я. – В смысле, чтобы не влюбиться безвозвратно.

– Всякие. Пробую самые разные способы. Но в целом стараюсь по возможности думать о негативном. Отбираю, насколько могу припомнить, ее недостатки, или, лучше сказать, неважные стороны, записываю в столбик и затем повторяю мысленно снова и снова, будто мантры. Тем самым как бы уговариваю себя не влюбляться в такую женщину сильнее, чем следует.

– И как, получается?

– Не очень. – Токай покачал головой. – Признаться, не вижу я в ней особых недостатков. И беда в том, что ее недостатки, какие есть, по душе мне самому. К тому же сам не могу понять, что для меня значит «заходить далеко», а что – «вовремя остановиться». Мне не видна эта разделяющая грань. Сроду не испытывал я подобного смятения чувств: чтобы я – да не мог разобраться в себе?..

Я поинтересовался, неужели после стольких встреч и расставаний его сердце впервые разбито.

– Вдребезги, – прямо признался врач. И, задумавшись, будто вытянул из уголков своей памяти старую историю: – Нечто похожее, пусть недолго, но пережить мне довелось еще старшеклассником. Стоит о ком-то задуматься, как все внутри сжимается и голова перестает соображать… Но то была безнадежная неразделенная любовь. Сейчас – совсем другое. Я вполне порядочный мужчина и в реальности связан с нею плотскими отношениями. Но при этом – весь в замешательстве. Продолжаю думать о ней, и будто бы внутренние органы дают сбой, в основном – пищеварения и дыхания.

И, будто решив проверить состояние желудка и легких, он на время умолк.

– Насколько я понял из ваших слов, стараясь не заходить в отношениях с ней далеко, вы при этом с самого начала не хотите ее потерять? – спросил я.

– Да, именно так. Это, конечно же, противоречие. И самораздвоение. Я одновременно надеюсь на диаметрально противоположные вещи. Но как бы ни старался, толку не будет. Что я еще могу поделать? Хотя, как бы там ни было, потерять ее мне нельзя. Иначе я сам где-нибудь потеряюсь.

– Но она замужняя женщина, к тому же – с ребенком.

– Именно.

– А что думает о ваших отношениях она сама?

Склонив голову набок, Токай подбирал слова.

– Что думает о наших отношениях она? Можно лишь догадываться. И эти догадки только усилят мое смятение. Хотя она сказала ясно, что разводиться с мужем не собирается. Опять-таки, у нее дочь, и рушить семью она не хочет.

– Но встречаться с вами продолжает?

– Пока что мы встречаемся при каждом удобном случае, но что будет дальше – неизвестно. Она побоится, что о наших отношениях узнает муж, и рано или поздно перестанет со мной встречаться. А может статься, муж и так узнает, и тогда мы не сможем видеться в самом деле. Или, может, я просто ей наскучу. Кто знает, что уготовано нам завтра?

– И это вас пугает сильнее всего?

– Да. Стоит мысленно прокрутить эти перспективы, как ни о чем другом больше думать не могу. Кусок в глотку не лезет.

Я познакомился с доктором в спортивном центре недалеко от дома. По субботам он приходил туда утром с ракеткой для сквоша. Со временем мы даже сыграли с ним несколько партий. Вежливый, физически сильный, в меру нацеленный на победу – вполне подходящий партнер, чтобы поиграть в удовольствие. В сквош я играю не хуже его. Мы люди одного поколения, хоть я немного старше.

Как-то раз (некоторое время назад), наигравшись до седьмого пота, мы заглянули в соседний пивной бар выпить по кружке разливного. Как и многие люди его уровня, хорошо воспитанные, с престижной профессией, с детства не знавшие недостатка в деньгах, Токай думал лишь о себе. Но при всем этом, как я упоминал раньше, был приятным и интересным собеседником.

Узнав, что я пишу книги, он, помимо бесед на житейские темы, постепенно стал откровенничать, заводить разговоры по душам. Вероятно, считал, что писатель может (или должен) выслушивать чужие откровения, подобно священникам и психиатрам. Мне уже не впервой вникать в истории самых разных людей, так что он не исключение. Я по самой своей натуре никогда не прочь узнать чью-нибудь историю, но признания доктора Токая слушал с особым интересом. Он был открыт и искренен. О себе говорил весьма беспристрастно, не боясь выставить напоказ собственные слабые стороны, – чего не скажешь об очень многих людях в этом мире.

Токай начал свой рассказ:

– Мне часто доводилось встречать женщин куда более красивых и стройных, любознательных и сообразительных, чем она. Но почему-то именно она для меня – некое особенное существо. Пожалуй, можно сказать, совокупное существо. Все ее качества накрепко сплетены в едином стержне. При этом невозможно просчитывать или анализировать, насколько они хороши или плохи по отдельности. И стержень притягивает меня к себе, подобно мощному магниту. Это сверх всякого здравого смысла.

Я сидел за большой кружкой резаного пива – под картофель фри и соленые огурчики.

– Есть такие стихи, – продолжил доктор.—

– Тюнагон Ацутада[21]? – спросил я, не представляя, зачем он выучил эти строки.

– Помню, в институте на лекции преподаватель объяснял, что в этом стихе под «нашими встречами» подразумевается свидание мужчины и женщины ради плотских утех. Тогда я услышал эти строки впервые, но мало что понял. И только с возрастом наконец-то смог почувствовать настроение автора. Глубокая утрата после расставания с полюбившейся ему женщиной, с которой он был близок. Тяжесть на сердце. Если задуматься, это чувство за тысячу лет совсем не изменилось. И я остро ощутил, что стал настоящим человеком только сейчас, когда сам познал его. И понял это слишком поздно.