Вася, подтягивая рукав водолазки.

Они ушли в фойе. Через пять минут мне тоже надоело играть в наблюдателя и я покинул клуб. На перилах террасы, опираясь спиной о балку, держащую крышу, сидела, что-то печатая в телефоне, Рита.

– Разве здесь ловит? – спросил я.

– Угу. Возле клуба есть связь. Наверху перекрестка и на моей улице тоже, – она чему-то легонько улыбалась, не отрывая взгляда от экрана телефона.

– Больно ты радостная…

Я встал напротив нее, но она особо и не обращала на меня внимания.

– Впихнула Ангелу сигареты?

– Тебе действительно нечего делать?

Было приятно услышать теплые нотки в ее голосе, хоть я и понимал, что они адресованы не мне.

– А ты как думаешь?

Рита наконец оторвалась от телефона и посмотрела на меня.

– Знаешь, здесь есть один мальчик, тоже долбанутый…

– Я знаю его.

Мне вдруг стало стыдно. Он ведь сейчас где-то бродит, в ночи, один.

Надеюсь, с ним все хорошо.

– Да? Андрея? – она удивилась, – То есть…

– Смотри, – вставил я, уставившись на дорогу.

Оттуда доносился периодический шорох, и, пусть темнота обволакивала все вокруг, я сразу узнал эти поникшие каштановые волосы.

– Вот и он. Привет! – Андрей махнул рукой в ответ на мои слова, – Оу, мужик…

Одежда на нем висела, как на пугале. Насквозь мокрая футболка местами прилипла к телу, а кроссовки, став коричневыми от грязи, хлюпали в такт шагам. Он улыбался, как всегда грустно, и переводил взгляд с меня на Риту и обратно.

– Ты че делал? – спросил я, когда он поднялся к нам, став в свете ламп похожим на самого настоящего монстра.

– Купался.

– Привет, Шизик, – отозвалась Рита, все еще сидя на перилах.

– Здравствуй, Маргаритка.

– Не называй меня так!

– Что значит купался?

Мы говорили одновременно, отчего некоторые слова сливались в неразборчивый шум.

– Э-э-э, прости, Маргаритка. Я был на озере, – Андрей водил глазами по нам, стараясь отвечать поочередно.

– Ты идиот?! – это мы сказали в унисон, отчего Андрюша даже смутился.

– М-м, простите. Я… а чего вам не нравится?

– Ты не замерз?

– Что ты делал на озере ночью? Монстров своих ловил?

– Я замерз, – он проигнорировал Риту, – Максим, а ты здесь на дискотеку?

Покачивая головой, я ответил что-то в духе: “Да нет”.

– А, вы здесь просто… – он пожал плечами, – Разговариваете? Надеюсь, не философские идеи и концепции, – Андрей усмехнулся.

– Может, пойдешь домой? – предложил я.

– Ты простудишься, – добавила Рита. Всё-таки, она была доброй.

– Да, стоит… я… – он дрогнул всем телом, – блин, реально холодно.

– Ты придурок, Андрей. Зачем ты в озеро то полез?

– Искал… – он посмотрел мне в глаза и улыбнулся, – Под водой…

Его покачивания головой давали понять, что ничего он не нашел. Рита тяжело вздохнула и, не сказав ни слова, ушла с террасы.

– Не думала, что ты тоже шизик, – ее голос тонул в ночи, обращенный, судя по всему, ко мне.

Мы с Андреем дошли до перекрестка под раздающиеся хлюпанье и шуршание.

– Спокойной ночи, – сказал я, когда мы прощались, – Дойдешь?

– Добегу, – ответил Андрей и пустился вниз по дороге, в сторону школы, где так и остались наши яблоки, – Доброй ночи!

– Постой, – крикнул ему вслед, вспомнив о том дне, – Подожди, а кто тогда второй?

– Что?! – Андрей был уже далеко, но обернулся на мой крик и понемногу пятился назад. Пожалуй, ему действительно было холодно.

– Второй монстр!

Я увидел его смутную улыбку, расплывчатое во тьме лицо. Он не спешил отвечать, а потом резко обернулся и убежал, крикнув:

– Угадай с трех раз!

М-да.

Я помахал в ту сторону, где исчез Андрей, и поплелся домой.

Огород уже спал, покрытый сумеречной дымкой, а лес вдали казался чернее черного. Закинув руки на один из брусков самодельного трельяжа, на котором вились маленькие стебли винограда, я стал вглядываться в темноту за длинными рядами картошки. В голове появились какие-то образы, смутные очертания чего-то упущенного, и тогда я вспомнил первый день в этой деревне: тогда, на опушке леса, я услышал приглушенный крик. Сейчас уже чудилось, будто мое сознание просто придумало этот крик, а на самом деле ничего не было или, на крайний случай, я просто услышал вопль кабана, приняв его за человеческий.

Бабушка сидела на кухне, обхватив телефон двумя руками. Когда я вошел, она чуть не подпрыгнула на диване, а потом, успокоившись, смерила меня пристальным взглядом.

– Привет.

– Привет.

– Чем занимаешься? – я сел на стул рядом и схватил со стола кусок мясного пирога.

И сколько же у нее еды?

– Да вот, звонила Осаковым, – она натянуто улыбнулась и встала с дивана.

– Это кто?

– Андрей твой это. Тебя искала, а Машка сказала, что Андрей только вернулся домой, весь мокрый как черт. Чай будешь, что ль? – она взяла кружку и налила чая, поставив его на стол рядом со мной, – Ты бы еще под утро заявился, ни слуху ни духу.

– Прости, бабуль, забыл про время.

Стрелка на часах, висящих над порогом возле холодильника, доходила до двенадцати.

Она покачала головой.

– И где вас черти носят?..

– На озере… и еще в парочке мест, – я отхлебнул чая и у меня снова непроизвольно дернулось плечо, – Слушай, бабуль, а ты знаешь про монстров?

Тупой вопрос, конечно.

– Чего? Монстры? Это какие такие монстры?

– Ну… на озере…

Она усмехнулась:

– Понапридумывают… ты ночью спать то будешь?

– Да, буду, монстр то оказался обычным.

– А бывают необычные?

– Андрей рассказывал про… в общем, мы там муть придумали. Забей, это чисто прикол.

Она вздохнула и села рядом со мной.

– Чего только не бывает в нашем мире… ну, рассказывай, – бабушка тоже взяла кусочек пирога и поставила перед собой.

– Бабуль, а ты знаешь Андрея?

– В смысле?

– Ну, кто он… какой он человек, имею в виду.

– Какой человек… – она немножко подумала, прежде чем ответить, – Хороший мальчик, вежливый, спокойный… не то, что его папаша. Тот любит выпить, да и, – она добавила полушепотом, улыбнувшись, – Пиздит как не в себя. В общем, Андрюша хороший, ну, мне так кажется. На отца не сильно смахивает, и слава Богу. Женек то дурак… руки, может, и есть, но дурак дураком. А ты чего спрашиваешь?

– Интересно, как… как его знают. Странным называют.

– Да? – она покачала головой, – Не знаю, мне он странным не казался. Может, нелюдимый, молчаливый такой, но парень хороший…

– Да, – я надкусил пирог, – А…

А Маргаритка?

– Что?

– Да нет, ничего…

Я оглянулся на часы.

– Спать уже пора.

Седьмой день.

Мы с Андреем стояли на перекрестке. Кстати, я только сегодня заметил, прогулявшись с Андреем до дома