Гемнон заторможено, словно нехотя, кивнул.

— Ну тогда и я помогу, — закутанный в мантию дракон спрыгнул с лошади — только полы его одеяния залихватски взметнулись. — Пройдусь по домам, может, найду чего полезного. Бадяга у них наверняка есть и волчий корень [11] тоже.

— Господин дракон, вам-то негоже… — буркнул крестьянин, стоящий у столба ворот.

— Ломать не строить, — хмыкнул под капюшоном Защитник, — но и ломать с умом надо, чтобы заново построенное толковым получилось, верно?

Кажется, мужик из сказанного ничего не понял, но кивнул — принцессе показалось, что на всякий случай. Правда, и Ренна смысл мудрости не уловила, но принцессе и не до загадок стало. Одна из девушек, которую на руках несли, закричала тоненько по-заячьи, забилась.

По запятнанному рваному подолу, по разорванной до пупа рубашке, из-под которой чернели синяки, её высочество догадалась, что с бедняжкой произошло. И чем в таких случаях помочь принцесса знала совсем уж теоретически, да и теория была очень уж поверхностной. Но уж если взялась делать, то нужно доделывать до конца.

— Проследи, чтобы воды натаскали и очаг разожгли, — приказала Яо, решительно рукава засучивая.

— Так у нас не очаги, а давно уж печи, — глядя на неё исподлобья, из-под кустистых рысиных бровей, проворчал всё тот же мужик.

— А есть разница? — холодно поинтересовалась принцесса.

Крестьянин что-то пробормотал совсем уж невнятно и в сторону отвернулся. Зато с советами больше не лез — на том спасибо.

Сперва Ренна и не поняла, что её разбудило, просыпаться-то в ближайшее время её высочество совсем не планировала. Даже не смотря на то, что утро, если солнце, бьющее в прикрытое вышитой занавесочкой окошко, не врало, давно закончилось, да и день за свою половину уже перевалить успел. Но постель была мягкой, от грубоватых, чуть царапающих кожу льняных простыней пахло лавандой, а мышцы, особенно спина, натружено ныли. Ну и зачем тут вставать?

Да к тому же полноценный отдых её высочество вполне заслужила. Даже у придирчивых Наставников не нашлось бы повода для упрёка, а сама принцесса считала, что справилась прекрасно. Правда, её скудные знания в медицине так и остались невостребованными: ранеными больше Нангеши да местные крестьянки занимались. Но, во-первых, она всё-таки действительно сумела помочь, пусть и на подхвате. А во-вторых, не вмешайся Ренна, несчастных бы, пожалуй, вообще на произвол судьбы оставили.

Сделанное радовало и заставляло собой гордиться. Принцесса и гордилась, но окончательно просыпаться не собиралась.

— Ты неправильно играешь! — тоненько, но очень гневно крикнули за стеной. — Я дракон, а ты Харсовый выродок! Чего это ты мне голову рубишь?

— Девок драконов не бывает, всё ты врёшь!

— А и бывает!

— Враки, враки у блохатой собаки! Девке след у печи сидеть, а не мечом рубакать!

— А коли тебя поперёк хари крапивой? Ну, кто тут удалец?

Ренна вздохнула, потёрлась носом о прохладную ткань подушки, Неудобно выгнув шею, посмотрела в окно: по занавесочке только тени мелькали — ничего не разобрать. Но прекращать вопить во дворе не собирались.

— Не честно! — трубно выл подпрыгивающий мальчишеский голосок. — Ай! Я всё бате расскажу!

— Ну так кто тут молодец? — визгливо торжествовала девчонка. — Кому драконом не бывать? Вот так тебе, Харсова тварь! Проваливай отсюдова, тута мой двор!

Ренна ещё разок вздохнула, потянулась, разминая неподатливое со сна тело и рывком поднялась. Ойкнула тихонько — пол оказался неожиданно холодным. Поджимая пальцы, просеменила к окну, отодвинула занавеску.

Кажется, «драконица» одержала полную и безоговорочную победу. Калитка хлопнула, поддав бесславно покинувшему ристалище врагу под зад, а победительница — вихрастая светловолосая девчонка — осталась стоять посередь двора, гордо уперев кулаки в худосочные бока. В левой руке она так и держала замотанный в край подола пук крапивы.

Как открыть окно, принцесса не с первого раза, но всё-таки сообразила. Крестьяночка её возню, конечно, услышала, покосилась через плечо, оборачиваться не стала, но и убегать не торопилась, пару раз махнула крапивной охапкой — вроде как при деле она, подметает.

— А тебе мама не говорила, что девочки драться не должны? — поинтересовалась Ренна, устраивая руки на тёплом, нагретом солнцем подоконнике, а щёку на ладони.

Со двора пахло хорошо: свежескошенной травой, сухим сеном, свежим варевом и хлебом.

— Вот ещё! — фыркнула девчонка, демонстрируя её высочеству тощие, с торчащими под тонким полотном рубашки лопатками, но гордую спину. — А ежели он домой пьянющий припрётся? Чего ж с ним миловаться иль как?

— Если зрение мне не изменяет, этот мальчик вроде трезвый был.

— Все они трезвые, пока в рост не войдут, — крестьянка ещё разок махнула «веником» над пылью и зашвырнула его под забор, деловито отряхнув ладошки. — И неча супротив меня переть, коли я права! Впредь наукой будет, поостерегётся вдругорядь-то.

— Что-то мне подсказывает: он теперь к тебе вообще подойти побоится.

— А куды ж он денется-то? — передёрнула плечом девочка. — У его папаньки больше всего коров, да ещё и свиньи есть. Сейчас-то, понятно, никого не осталось, всех ироды проклятушшие повыбили, но он мужик крепкий, подымится. Знамо дело, не один горшок с монетой в огороде припрятал. А мой папанька с евойным давно сговорился: за него пойду.

— За папаньку? — развеселилась Ренна.

— За сынка ихнего, — девица одарила её высочество презрительным взглядом, сцепила руки за спиной, прочертила в пыли голой пяткой зигзаг, хлюпнула носом и добавила независимо: — Ежели, канешна, драконом не стану.

— Странно, а я думала, что все девочки мечтают быть принцессами.

— Ещё того лучше! Совсем я ку-ку аль как? Иль гордости у меня нету? Я вот как скажу, тётенька: прынцессы там, не прынцессы, тока я в жополизки втираться не желаю. Не, не заманите.

— В кого… в куда ты втираться не желаешь? — от удивления Ренна аж воздухом подавилась.

— Знамо в куда! На Грани кажный знает: за Золотолесьем людёв, почитай, что и нету. Одни прихлебалы да подстилки драконовы тама осталися, а то и того худшее. Люди токмо здеся, в степях и обитаются. Понятно, что спать мягко, да жрать от пуза и псу по нраву, тока тута не псы живут, мы за шелка да бархаты не продаёмси!

— А за что… продаётесь?

— А и ни за что! — девчонка резко развернулась, упёрла руки в костлявые бёдра, глядя на принцессу молодым бычком. — Так гемнон и сказал давеча: мы сос-чус-вуем! Не… Со-чус… Вместе мы, вона как! То есть драконы и люды с Окраин.