Через полчаса Найл замечает лодку, беспомощно дрейфующую по воле волн. Лодка такая же, как у отца, – самодельная шлюпка, выкрашенная в ярко-желтый цвет, с навесным мотором и без навеса от солнца. Осия часто рассказывает о тех днях, когда рыбаки приносили домой столько рыбы, чтобы хватило на еду и еще чуть-чуть для соседей, а остальную выпускали в море. Сейчас же у Сент-Винсента орудуют траулеры, каждый день вылавливая из моря тонны рыбы и почти ничего не оставляя для рыбаков Лоуэлла. Сидящий в лодке старик энергично машет руками, и Найл понимает, как тот рад. Это один из близких друзей отца, Клод Буле, однако это не умаляет беспокойства детектива. Он предпочел бы искать Аманду Фортини и ее психически больного бывшего кавалера, чем спасать потерявшегося рыбака. Старик без рубашки и без шляпы, на нем только потертые шорты.

– В чем дело, Папа? Неужели другая лодка не могла дотащить вас до дома?

Буле подзывает его к себе, и Найл видит, что утро старика было плодотворным. Корзина у его ног с верхом полна рыбы – там и камбала, и желтохвостый люциан, и рыба-белка. Старик должен был бы ликовать, но его лицо бесстрастно.

– Ты должен взглянуть, что стало причиной поломки двигателя.

– Зачем? Вы сами можете починить его, когда вернетесь в гавань.

Старик сверлит его взглядом.

– Быстро перебирайся на борт, Соломон.

Найл тихо чертыхается, но все равно выполняет требование Буле. В Лоуэлле не исчезла культура уважения к старшим, которые имеют полное право указывать младшим. Если какой-то пожилой житель деревни обращается с настоятельной просьбой, долг обязывает подчиниться ему, и полицейский жетон Найла ситуацию не меняет.

С помощью причального конца он связывает обе лодки и перебирается в шлюпку. Вблизи виден истинный возраст Папы Буле. Волосы у него на груди седые, глаза помутнели, под кожей совсем не осталось жира.

– В чем дело, Папа?

Буле качает головой.

– Я видел, как буревестники ныряют все вместе. Я подумал, что они нашли косяк морского окуня, и быстро пошел туда.

– И что вы нашли?

– Что-то очень большое. Я не смог затащить это на борт. Я недостаточно силен, чтобы вручную вытаскивать сеть.

– Может, это рифовая акула?

– Плохо говорить о ней в море, это не принесет удачи. – Старик закрывает глаза. – Взгляни сам.

Найл проходит мимо старика. Лодка, как пьяная, качается на волнах, солнце печет ему затылок. Он обливается потом, когда вытаскивает сеть, перехватывая ее руками, и к его ногам падает с десяток красных люцианов. На дне сети есть что-то тяжелое. Улов шокирует детектива, вызывая учащенное сердцебиение. Сначала появляется человеческая ступня, запутавшаяся в сети. Найл делает глубокий вдох и тащит изо всех сил, пока не вытягивает на поверхность человеческое тело лицом вниз. Тело одето в рваную голубую рубашку и джинсы, на запястье – «Ролекс». У Найла мутнеет в глазах, когда он переворачивает тело: лицо Томми Ротмора почти неузнаваемо. Один светло-голубой глаз вырван из глазницы, кожа исчиркана порезами. Сержант вынужден устремить взгляд на горизонт, чтобы справиться с приступом тошноты.

Папа Буле стоит на коленях и молится над телом. Найл был бы рад разделить с ним веру, однако сегодня что-то мало признаков присутствия божественной сущности. Вокруг только безжалостный океан и удаляющийся из поля зрения Мюстик. Детектив смотрит на восток и замечает «Морскую грезу», стоящую на якоре настолько близко, что отчетливо видны все иллюминаторы. В темных глубинах океана исчезла Аманда Фортини, а теперь из этих глубин выловлен ее бывший возлюбленный…

В небе неожиданно усиливается гвалт; птицы снова сбиваются в стаю прямо над телом Ротмора, ожидая легкую поживу.

Прогноз погоды в тропиках

Национальный центр по ураганам, Майами, Флорида

Понедельник, 16 сентября 2002 года

Прогноз для Северной Атлантики и Карибского моря

Информационное сообщение Национального центра по ураганам по тропическому шторму «Кристобаль», локализовавшемуся над Центральной Кубой. Причинен значительный имущественный ущерб. Ветер 90 миль в час с прогнозируемыми штормовыми нагонами.

Циклон продвигается на юг; степень риска на текущий момент: умеренная.

Филип уже ушел домой на сиесту, когда снова звонит Джаспер. Я не успеваю поздороваться, как уже слышу его ровный от отчаяния голос.

– Чертовы строители работают с черепашьей скоростью. Ви, ты нужна мне здесь. Все разваливается.

– На Мюстике все то же. Аманда числится пропавшей, и никто не может найти Томми Ротмора. Ее не видели уже три дня, и похоже, он сжег ее виллу.

– Господь всемогущий, ты серьезно? Ведь мальчик – миллиардер, да?

– При чем тут это?

– Весь мир у его ног.

У Джаспера раздражение сменяется любопытством, когда я отвлекаю его рассказом о расследовании. Хотя мой муж легко расстраивается, у него есть одна сильная сторона: он редко лелеет свои жалобы. Он требует от меня мельчайших подробностей, как Эркюль Пуаро, и я с радостью слушаю его спокойный голос, когда прощаюсь.

Несколько мгновений спустя телефон звонит снова. Тон Соломона Найла сдержанный; на заднем фоне кричат чайки, когда он просит меня об одолжении. Он хочет, чтобы в гавань Старой плантации прислали единственную на острове машину «Скорой помощи». Я сразу чувствую, что произошло нечто серьезное, когда он дает мне следующее указание:

– Леди Ви, пожалуйста, приведите с собой доктора Пейкфилда.

У меня падает сердце; судя по сдержанному тону Найла, он нашел труп, а не живого человека. Девять минут уходят на то, чтобы убедить регистратора медцентра в том, что наш врачебный местоблюститель, хотя он и ходит по вызовам, требуется срочно. Моя настойчивость оказывает должный эффект. Саймон Пейкфилд ждет снаружи медцентра, когда я подъезжаю на багги. Я не виделась с ним с пожара на вилле Фортини; он вежливо приветствует меня. Вид у него усталый, словно его беспокоит что-то личное, однако сейчас не время для заботы о его душевном состоянии. Мы вместе освобождаем машину, перетаскивая коробки с лекарствами и перевязочными средствами в маленький вестибюль медцентра. Это типичная, пусть и эксцентричная, черта островной жизни – то, что «Скорая» используется как обычный пикап и что часто за руль садится сам доктор. Пейкфилд озадачен моей настоятельной просьбой двигаться прямиком в гавань Старой плантации. Мы едем на небольшой скорости – быстрая езда по плохим дорогам острова может закончиться сломанной осью. Никто из нас не утруждает себя светской беседой. Мы оба понимаем, что срочный вызов «Скорой» редко знаменует хорошую весть.

Добираемся до причала и видим, что Соломон в старой рыбацкой лодке разговаривает с Клодом Буле. Мы знаем этого рыбака целую вечность, потому что он приносит свой улов на мою виллу; Уэсли покупает у него лобстеров или рыбу-меч. Обычно Буле приветлив, но сегодня он рассеянно здоровается с нами и спешит прочь.