— Нас приводит в рай вера в Иисуса Христа, — возглашал он. — Это все, что требуется, чтобы заслужить спасение. Вы должны любить Его всей душой и верить в Него как своего Спасителя.

Эдвард серьезно кивнул.

— Моя гувернантка говорит: чтобы попасть в рай, нужно совершать добрые дела, — сказала Элизабет. — Например, подавать бедным или навещать больных.

— Весьма поучительно, — ответил наставник, — но для спасения это не обязательно. Оправданием может служить одна лишь вера.

Элизабет не совсем поняла, что он имел в виду, и не сомневалась, что Эдвард, судя по его растерянному виду, тоже не понял, а доктор Коукс настолько увлекся, что ничего не заметил. Но после этого она изо всех сил старалась все больше и больше любить Бога, что было не так-то просто, поскольку на самом деле больше всего она любила отца и Кэт.

В другой раз доктор Коукс открыл большую книгу в изысканном переплете, которую принес на урок.

— Это Святая Библия, впервые законно изданная на английском языке, а здесь, на первой странице, вы видите вашего отца-короля, несущего Слово Божье духовенству и народу.

Дети благоговейно уставились на книгу.

Доктор Коукс почтительно перевернул несколько страниц и прочитал вслух историю Адама и Евы.

— Такова, — закончил он, — история человеческого грехопадения.

— Как выглядел этот змий? — испуганно спросил Эдвард.

— Как большая зеленая змея! — выпалила Элизабет, лучась озорством.

— Ваши светлости, змий есть сам дьявол, посланный в этом облике, дабы искусить женщину. Она по своей воле решила ослушаться Господа, и из-за этой слабости ее и Адама изгнали из Эдемского сада.

— Я бы не ослушалась, — горячо заявила Элизабет.

— Да, миледи, — сказал доктор Коукс, — но вы не обычная представительница женского пола, ибо хорошо известно, что женщины в своей массе — слабые и хрупкие создания, способные, подобно Еве, довести мужчин до греха.

— Я не слабая и не хрупкая! — вознегодовала Элизабет.

— Я никогда такого не говорил, миледи, — возмутился доктор Коукс. — Но есть вполне разумные причины, по которым Бог поставил мужчин над женщинами, чтобы повелевать ими. И виной тому грех нашей матери Евы.

Екатерина Говард была слаба, подумала Элизабет. Но другие известные ей женщины обладали сильным характером. Как насчет Клеопатры? Отважной святой Екатерины, которая выступила против императора-язычника, рискуя умереть жестокой смертью? Или Изабеллы Кастильской, поведшей войска на битву и победившей неверных мавров? Элизабет подозревала, что и сейчас на свете живут многие женщины, способные в недобрый час быть столь же неукротимыми, и ей вдруг пришла в голову мысль: а почему, собственно, Бог поставил мужчин выше женщин? Не просто же потому, что Ева довела Адама до греха?

— Похоже, это выдуманная история, — сказала она, повергнув в шок как себя, так и доктора Коукса.

— Господи, дитя мое, вы оспариваете Писание? — воскликнул он. — Это великий грех! Конечно, она вовсе не выдуманная.

— Но как Бог мог сделать женщину из ребра? — спросила Элизабет, решив стоять на своем.

— Бог может сделать все, что пожелает, — нахмурился учитель. — И вам следует слушать тех, кто куда умнее и опытнее вас. Бог создал женщину со всем ее несовершенством, чтобы она служила и подчинялась мужчине. Так заведено в мире. А теперь почитаем историю о Потопе.

— Девчонки глупые, — самодовольно заявил Эдвард.

Элизабет, не раздумывая, высунула язык.

— Хватит! — гаркнул доктор Коукс. — Королевским детям не подобает так себя вести.

— Верно, сестра, — сурово произнес мальчик. — Не забывай, я принц.

— Тогда тебе должно хватить ума понять, что девочки вовсе не глупые.

Эдвард скорчил гримасу.

— Потоп, если позволите, — напомнил им доктор Коукс.

— Мне жаль брата, — сказала Элизабет Кэт перед тем, как лечь спать. — Он такой серьезный и совсем не умеет веселиться. Знаешь, он даже почти не улыбается.

— Бедный мальчик. Боюсь, Эдварду сверх всякой меры внушают, что однажды ему придется стать королем, — отозвалась Кэт.

— Ты права, — кивнула Элизабет.

— Уверена, леди Брайан и госпожа Пенн желают ему только лучшего, — утешила ее Кэт.

— Верно, но его все время окружают церемониями и не дают свободы. Все твердят, что он должен стать таким же великим, как отец.

Элизабет мысленно сравнила относительную свободу, которой пользовалась она сама, и строгий протокол, окружавший ее брата, а также дружеские отношения между ней и Кэт с почтительным отношением к Эдварду его слуг.

— У короля, само собой, имеются на то свои причины, но бедняжку, по-моему, чересчур опекают, — признала Кэт.

— И все-таки у него есть друзья, с которыми он может вместе играть и учиться, — мальчики из благородных семейств, к примеру Барнаби Фитцпатрик, его мальчик для битья. Он симпатичный.

Элизабет очень нравился юный ирландец. Он был старше своего господина и полон присущего этой народности обаяния; Элизабет с удовольствием сидела рядом с ним на уроках, хвастаясь своими талантами. Барнаби щекотал ее под столом, когда доктор Коукс не видел, и озорно улыбался из-под растрепанных черных кудрей. Элизабет заметила, что Эдвард редко участвовал в шумных играх, полностью отдаваясь прилежной учебе, и хмурился, когда его товарищи предпочитали шалить.

— Пойдем поиграем, братишка, — предложила ему однажды Элизабет, когда учитель отпустил их до вечера.

— Я хочу почитать книжку, — ответил Эдвард.

Он рано научился читать и, как заметила Элизабет, был весьма развит для своего возраста.

— Можешь почитать и потом, — искушала сестра. — На улице тепло, можно побегать наперегонки в парке.

— Отличная мысль, миледи! — улыбнулся Барнаби. — Может, поучите меня фехтовать, сэр?

Эдвард покачал белокурой головой.

— Мой отец-король мне не разрешает, — проговорил он печально. — Это слишком опасно. Я могу пораниться или погибнуть, и тогда у него не будет наследника.

— Каждый джентльмен должен учиться владеть мечом, — возразил Барнаби.

— Можешь поучить меня, — с огоньком в глазах предложила Элизабет.

Барнаби усмехнулся:

— Вас, девочку? Прошу прощения, миледи, но это не слишком уместно.

— К дьяволу уместность! — невзирая на приличия, бросила Элизабет. — Пойдем пофехтуем!

Они побежали в парк. Няньки Эдварда в благоразумном отдалении последовали за ними. Барнаби достал два тупых меча и начал учить Элизабет правильной стойке: развернув ноги, положив руку на бедро и держа в другой оружие. Потом он показал, как делать выпады, парировать удары и уворачиваться. Элизабет очень понравилось, и она оказалась достойной ученицей. Эдвард не сводил с них глаз.