- Сейчас он не в состоянии отвечать за себя сам, за все его дела отвечаю я. Что вам надо?

Интересный ответ. Это точно какой-то ее хитрый ход, чтобы я рассказал о жизни Атлета на улице. Не пройдет.

- У меня личный вопрос.

- Сейчас у моего сына нет личных вопросов. Говорите.

- Хотелось бы, по крайней мере, при нем.

- Он не выйдет. Он сейчас себя плохо чувствует. Вы кредиторы? Сколько он вам должен.

Она сама себя впутывет в его наркоманские дела. Ладно, будем играть в открытую. Может, деньги отдаст.

- Да, он мне должен небольшую сумму.

- Сколько?

- 500.

Эх, надо было сказать больше.

- Думаешь, ты один такой, - с жаждой сопереживания сказала она, - Я уезжала на неделю, он все из дома вынес – видеокамеру, телевизор, видеомагнитофон, телефон, все ценное. Долги его я отдавать не собираюсь. Он скоро выздоровит и все сам отдаст. Человек попал в трудную ситуацию. Ему сейчас очень надо помочь, ему нужны нормальные друзья.

Я просто не нашел того, что сказать в ответ. Гаденыш в Атлете видится мне все меньше, в нем все больше несчастного страдальца. Человека – это то, что у него внутри. Очень захотелось уйти. В глазах мамы боль, отчаяние и безысходность. Она уже не верила в то, что говорила. Я ощутил себя гробовщиком, вбившим своими низменными желаниями гвоздь в ее сердце. 500 рублей и сгубленная жизнь. Растить ребенка, связывать с ним надежды, вкладывать в него свою душу, а в 20 лет он становится наркоманом, которому все безразлично. Мрак. Пустота там, где периодически аккумулируются страсти. Наркотики – это всего лишь крайняя, низменная показательная страсть, какими полон мир наш. Блуд, сребролюбие, гнев, печаль, уныние, тщеславие, гордость. Возникают и рушатся империи, проходят войны и президентские выборы, осуществляются реформы, внедряются нанотехнологии и в этой многовековой бесконечной череде смен декораций и правил не меняется ничего, совершенно ничего, ибо вне зависимости от окружающей человека картинки, вся его жизнь стабильно течет вокруг одних и тех же неизменных страстей. Мотивы людских действий монументальны и установлены они вне законов кавалькады исторических эпох. Небесная Конституция. Бог и пустота. Низменные страсти, будоражащие эгоистичные переживания, оставляют человека совершенно одного, ибо порождают в душах людей безразличие ко всему, что вне его эгоизма. Я быстро попрощался с мамой Атлета и выполз на улицу. Долговязая фигура Кирпича, замаячившая вдалеке, в тот пасмурный осенний день была мне безразлична, но я все таки его бессмысленно окликнул. Кирпич был мрачен и угрюм:

- Я с кладбища… Мы Юльке на могиле крестик сделали. Хотели мужиков подпрячь, но денег не было и мы своими силами… Отец Птицы помог…

Миг счастья всегда неожидан и девственен, он рождается где-то вне мира разума и обрушивается на человека в тот момент, когда он меньше всего ожидает ощутить истинное восхищение жизнью. Счастье – это взлет на небеса, стоя на земле. Последний раз я взлетел на небеса из своего темного подъезда. Было пять утра. Я ждал лифта, чтобы подняться домой и заснуть после очередной вечеринки, наполненной приятным флиртом, дальше которого с этой женщиной для меня пути нет. 25-ти летняя Ира, ныне директор фармакологической фирмы, была когда-то давно моей одноклассницей, которая мне всегда нравилась, но она никогда не обращала на меня никакого внимания, потому что я был известный школьный пьяница. Внимание другого человека – это дар, особенно, когда ценности общества учат думать, в первую очередь, только о себе. Карьеризмус. Отсутствие внимания равносильно одиночеству, поэтому я с жадность глотаю ее последние слова.

- Был рад встречи, - сказал я ей на прощание.

- Взаимно, - ответила она.

По крайней мере, было искренне, а это уже весомое богатство, которое невозможно купить ни за какие бабки. Пару дней назад я ехал в «Джипе» своего политического босса, в моем кармане лежали выданные им первые неожиданные тысячи рублей, вся Москва, вдоль автомагистралей, была, как будто специально, увешена афишами группы «Новые русские Бабки». Объявления стреляли в мой внутренний мир своей системностью, я приятно ощутил себя частью этого круговорота. Без «Джипа» и денег все было бы по-другому. Шефу кто-то снова позвонил на сотовый, до выборов в президенты России оставалась чуть больше месяца.

- Это все интриги, - объяснял далекому собеседнику Шудик, - и мне это совершенно не интересно. Это не имеет к работе никакого отношения.

«Джип» продолжал нестись по направлению к клубу «Товарищ».

- А ты что-нибудь слышал про сеантологов?…

- ….

- Страшная секта, которая зомбирует политиков и многих других известных людей.

- ….

Невольный слушатель, я с радостью впитываю информацию, предназначенную человеку на другом конце телефонной волны.

- Я тоже раньше ничего не слышал. А сейчас возле Сережи появилась женщина, психолог, как раз из этой секты.

Шудик учился вместе с Сергеем Глазьевым в одном институте, старая дружба, доверие, так люди приходят в политику.

- ….

- Это сильный психолог. Она мне интересна как соперник.

- ….

- Нет, поговорить с ним пока не удалось. Это такой разговор, который надо вести с глазу на глаз. Это сложно. И у меня и у него графики очень напряженные. Пообщаться тет-а-тет не получается.

- ….

- Разберемся, конечно. До связи.

Подъезжаем к клубу. Политическая жизнь здесь уже угасла. На улице стоит Никита Николаевич.

- Этот, - говорит нам Шудик, указывая на моего протеже, мерзнущего за окном машины, - только за деньгами приезжает.

Выходим, улыбаемся друг другу, здороваемся. Вся политика на этом построена. Сплошное лицемерие.

- Оставьте ваши координаты, - уже вторую неделю на все звонки в наш офис на Харитоневском переулке от нуждающихся людей мы отвечаем именно этой культовой в политических кругах фразой, - мы вам перезвоним.

Не видел, чтобы кто-то из нас кому-нибудь перезванивал, а данных обещаний все больше и больше. Если есть повод, то отфутболиваем человека по другому телефону, откуда его, само собою, отфутболивают дальше. Пускают по кругу.

- Вы по какому вопросу?

-….

- Мы этим не занимаемся. Позвоните по телефону 292 – 42 - 60. Там занимаются этим вопросом конкретно.

Перевод стрелок – основа основ политики.

- Отметайте всю ответственность от себя, - учил нас некий Анатолий, появляющийся в офисе в перерывах своей основной работы в банке, где он сейчас занимается разработкой договора о покупке бывшего пионерского лагеря под базу отдыха для банкиров. Цена вопроса 600 тысяч евро.

- Кто я? - говорил он, - я - серый кардинал выборного штаба Сергея Юрьевича Глазьева.