- Ты че весь в навозе по городу ходишь. Он в навозе! Ха-ха-ха. В навозе!

Они были пьяные и громко заржали, тыча в меня пальцем. На нас стали оборачиваться прохожие. Показательное начало общения. Мои штаны были испачканы грязью, мы толкали застрявшую «Волгу». Парень задорно начал восполнять свой комплекс неполноценности за счет меня, это была не более чем шутка, желающая унизить другого.

- Коровник чистил, - пошутил я.

Поразительно, но его слова не вызвали во мне никакого отрицательного фона. Я в миг понял всю его подноготную, но ответить злом не захотелось, это всего лишь болеющий человек. Мне понравилось, что я остался глух к провокации негатива. Душевное спокойствие сохранилось на все сто процентов, мир вокруг был так же прекрасен, как и до этой встречи, хотя раньше встреча могла бы завершиться ссорой и угрызениями в своей слабости и несостоятельности, ибо наголо против двух шансов я не имел. Оружие – хороший помощник и тяжелый крест, справедливости ради доступ к нему на тот момент был достаточно свободен, однако, на лишнее беспокойство для своей души способны только единицы. Кустарно изготовленный обрез можно было легко достать, зная некоторые ньюансы. Объявление, приклеенное на московском фонарном столбе, незамысловато гласило: «Прокат инструментов и методические материалы для игр-стрелялок. Дешево. Тел. Зелимхан».

- Алло! Зелимхана можно услышать?

- Ты по какому вопросу?

- Необходима помощь.

- Для компьютера?

- Да, конечно, но на несколько специфическом уровне.

В залог можно было оставить идентификационную карточку со своим личным кодом. Еще бы чуть-чуть и правительство начало вмонтировать в нас электронные чипы. «Твоя личная микросхема, - вещала реклама, – это твой личный комфорт». Пустые глаза, бездушие, искусственное поведение. Достижения технологического прогресса, внедренные среди людей, стирали у человека основные чувства и эмоции, базовые знания, умения и навыки. Замещение. Машина вместо жизни. Цифровой мир. Бесстрастие роботов. Антихрист. Киборгизация общества шла глобальными темпами. «Техника – это хорошо, - говорили политики всех мастей, - люди – это плохо». Мегакорпорации действуют исключительно согласно своим далеко идущим планам. Газированная вода: «Спаси мир с Терминатором 3!». На прилавках всех магазинов. В каждом городе Земли. Арнольд Шварцнегер наконец-то входит в большую политику и становится президентом Америки. Терминатор на киноэкранах – это пролог. Беспощадная конкуренция за патент на наноботов велась несколько лет. Когда в секретных лабораториях нескольких стран во всю кипели страсти вокруг этих микроскопических роботов, которые могут встраиваться в человеческий организм и выполнять заложенные программы, население России было обеспокоено совсем другими проблемами.

- В этом государстве невозможно жить! – плакала после очередного террористического акта юрист 30-ти летняя Лена.

Искусственная молекула-компьютер – это фундамент следующей научно-технической революции после сотовизации планеты. Управляемая плазма внутри нас. Нанокапсула, вживленная в человека. С тысячами роботов. Как прививка при рождении. Человека можно будет нашпиговывать электробиологической бодягой, а потом в нужный момент просто нажать на кнопочку. И все. Совершеннейший терминатор – это существо, состоящее целиком из кибернетических клеток-наноботов. Бессмертие, которое так хотят обрести на земле. Потому что после смерти многим рассчитывать не на что. “Если XX век был веком физики, - говорил Путин, - XXI век будет веком биологии». Кока-колой с киборгом на этикетке рулят те же силы, которые спонсируют исследования ученых-нанотехнологов, платят 2000 долларов Денису и разрабатывают политическое будущее планеты. Бесконечные взрывы, от которых хочется бежать, это были их планы относительно человека, который все чаще и чаще, погружаясь в суету и маяту, терял смысл своего существования, но обретал массу иных интересов. Интересы Дениса никогда не были константой. Аморфным подростком семнадцати лет от роду, он вышел на улицу, взял крепкого пива и мужественно двинулся на излюбленное место своего летнего отдыха. Аллея Героев встретила парнишку надвигающимся вечером и привычным шумом компаний сверстников. Обгоревшее под солнцем пляжа тело жгло душу, и через два часа он уже суетно покупал с друзьями водку. Разгоряченные молодые люди быстро потеряли над собой контроль.

- Разливай до конца, я хочу сегодня нажраться.

До боли знакомый пластиковый стаканчик наполняется остатками вонючей жидкости, пустая бутылка с ненавистью крошится об асфальт, животная радость раздирает ночных гуляк, время уже за полночь, Аллею посетили осквернители. Мемориальный памятник, увековечивший подвиги солдат и офицеров, каждый вечер превращается в свалку мусора. Лавочка в этом месте сродни столику в ресторане, только официантами он не обслуживается, а молодые посетители с детства привыкли к великосветскому тону и прислуге. Ранним утром Аллею подчищают от той части отходов, которые можно пустить во второй круг обращения, но с исчезновением пивных бутылок улица продолжает быть устлана бычками, пачками от сигарет, двухлитровыми пластиковыми баклашками и остатками еды. Спецслужбы поселка расчищают и эти завалы, однако, главную проблему – смрад в головах подростков, даже не осознающих сущность своих поступков - никакими спецслужбами не исправишь. Вслед за ненавистью у мальчиков просыпается голод, они неистово мечутся по пустой Аллее в поисках дешевых наслаждений.

- Давайте украдем арбузы.

- А, может, попросим. Мне Зитка рассказывала, что она однажды шла по городу мимо палатки, видит дыню, взяла и попросила. Ей дали, она пошла дальше. И никаких денег и ничего другого. По человечески.

- Сейчас просить не у кого.

Шобла с вожделением набрасывается на решетку, вырезанные трехугольнички сладости, которые с легкостью можно выудить между прутьями при помощи перочинного ножа, их уже не устраивают.

- Расшатывай забор.

- Отодвигай решетку.

Забор трещит, кто-то тянется за целым арбузом.

- Еще немного, поднажмите, он не пролазит, чуть-чуть.

Задействуются последние резервы сил, что-то лопается, стенка клетки отлетает в сторону, и арбузы горой вываливаются на улицу.

- Стоять, слышишь меня, стоять, - откуда-то со стороны старого рынка появляются темные пузатые силуэты чем-то недовольных людей.

Однако, подростки уже далеко, рефлекс страха сработал стопроцентно, адреналин выбил из их голов хмель, вслед себе они отчетливо слышали не только голоса с кавказским акцентом - прежде этого были стоны своего товарища, заваленного решеткой, но раненный был брошен. Когда-то пацаны проводили все свое время с автоматами в руках и добрыми помыслами в голове. Немецкие убийцы-фашисты хотели истребить русских женщин, мужчин, стариков и детей. Шла Великая Отечественная Война.

- Народы России, - писалось в германских газетах, - это низкоорганизованные существа, пригодные для использования лишь в качестве неквалифицированной рабочей силы или подлежащие уничтожению.