сушить, чертыхнулся и встал. Все равно лежать не даст, скотина.

Серый зашел на кухню. Достал телефон.

Серый: Поднял. Не приезжайте. Херово ему.

Андрей: Держи в курсе.

Серый отправил какой-то кривляющийся смайл и полез в холодильник, посмотреть, что есть пожрать в доме.

Леха долго сидел в душе. Сполз по кафельной стене, включил напор горячей воды и сидел. Вода помогала. Тело вспомнило, что хотело есть и двигаться. Молодое сильное тело. Намылился, побрился, завернулся в полотенце и вышел.

– Я яичницу пожарил, – с кухни доносился запах чего-то подгоревшего и кислого. – Сгорела с одной стороны, – констатировал факт Серега. – Но есть можно.

Леха плюхнулся на стул. Его чашка с кофе, засушенное яйцо на тарелке, нарезанный хлеб. Глядя на все это, он подумал, как ему охренительно повезло с другом.

– Спасибо, Серый, – голос еще не слушался. Это был скорее хрип.

Серега молча кивнул.

– Серый, – решился спросить Леха, – кто у тебя умер?

– В смысле?

– Ты сказал, пока оба живы… – Леха поднял на друга глаза. А тот побледнел.

– Подруга, – произнес Серега таким тоном, что Леха пожалел, что спросил, и точно не стал бы расспрашивать дальше, но Серый помолчал и продолжил безо всяких эмоций в голосе: – Мы детьми были. Мне пятнадцать, ей четырнадцать… Я голотьба и безотцовщина, а она из приличной семьи. Мы сбежать вместе хотели. Ее родители узнали и посадили под домашний арест. Пообещали к тетке сослать. А она из окна вышла. Прямо из своей комнаты. Двенадцатый этаж.

Леха помолчал, не зная, что сказать. Зачем-то спросил:

– Это ее фотография у тебя на телефоне?

Серый кивнул.

– Знаешь, я каждый раз с ней, – Серый говорил еле слышно. – Какой бы заказ ни взял, кого бы ни трахал… Если даме за сорок, думаю, какой бы Лерка выросла. Если девчонки молодые тусят, и представлять ничего не надо. Просто вижу ее перед глазами.

Леха вспомнил, как случайно увидел эту девчонку на экране Серегиного смартфона: русая, кареглазая, с веснушками. Смеется во все фото. Подумал, что, наверное, сестра, хоть и не похожи. Иначе с хрена ли Серый будет малолетку на заставку ставить. А оно вон что. Девчушке этой уже не повзрослеть. Не поднимая глаз, сглотнул комок в горле. Перед другом было стыдно за вопрос, за свое поведение. Сидел, ковырял яичницу и понимал, что сейчас он тоже на это обречен. Кто бы ни был с ним в постели, перед глазами будет Татьяна. Разница с Серегой только в том, что не Лехина любимая умерла, а он для нее умер.

Серый долго смотрел, как Леха пытается отломить кусок белка. Не выдержал, пододвинул ему нож и предложил:

– Ты это. Попробуй поговорить…

– Зачем? – ровно спросил Леха.

– Леха, не дури! Ты же баб всегда насквозь видел! Не на сиськи твои ж накачанные они в очередь становились! Ты всегда знал, что им нужно. И про свою Таньку ты всегда знал, чем ее взять.

– Татьяну, – строго поправил друга Леха.

– Татьяну! – с жаром повторил Серый. Вздохнул и спокойно продолжил: – Ты же всегда знал, что она любит, чего ищет. Ты сможешь объяснить, подобрать слова. Ты восстановился, будет диплом. Все будет! Ща выучишься…

– Уже не актуально, – еще тише ответил Леха.

– С хрена ли не актуально? Наоборот! – Серый едва сдерживал крик. – Тебе наоборот зубами и когтями цепляться надо, потому что тебе не только уважение завоевывать, тебе еще и вину заглаживать! – успокоился, и уже тише добавил: – А методы те же, Лех. Ты же быстро считал, что она в мужиках ценит. Вот и…

Ему не надо было продолжать. Леха хорошо понял его мысль. Теперь он просто обязан стать тем, кого Татьяна сможет уважать. Подумал о ней. К горлу подкатил предательский ком, не дававший проглотить резиновую яичницу.

– Она не простит, Серый.

– Простит, Лех. Она любит тебя. Простит.

– С чего ты взял, что любит?

Серый помолчал, с жалостью посмотрел на друга и объяснил:

– Ей было очень больно.

Глава 27

В спортзал Леха вернулся уже на следующее утро. Митрич посматривал на него косо, но ни о чем не спрашивал. Ребята взгляд не отводили, но тоже молчали. В душу никто не лез. И на этом спасибо.

Смена в зале, вторая. Сходил в деканат. Заплатил деньги, нашел себя в списках зачисленных. Еще раз позвонил Моте. Поблагодарил за выплаты, извинился за молчание. Попрощался.

Усиленно делал вид, что все в порядке. К концу недели понял, что не может. Есть не может, спать не может, дышать не может, жить не может.

Подумал. Набрал сообщение. Нет, это не трусость. Это их жизнь, половина романа в этом чате! Минута. Десять. Час. Висит в недоставленных. Что за черт?! Набрал ее номер. «Абонент не обслуживается»… Бросил трубку.

– Андрюха, – подлетел к товарищу. – Дай трубу на минутку.

«Абонент не обслуживается».

Значит, это не он в черном списке. Она сменила номер. Черт! Что-то нехорошее зашевелилось в районе желудка.

Из зала полетел к ее квартире. Вечер, но окна темные. Ждал. Стоял всю ночь. Свет так и не зажегся. На следующий день поднялся в подъезд. Вдох, выдох, вытер пот с ладоней, позвонил в дверь. Тишина. Еще раз. Тишина. Поднялся по лестничному пролету, сел на ступеньки. Когда-то же она придет.

Пришла не она. Пришла совершенно незнакомая плохо накрашенная тетка с семейной парой.

– Вы не представляете! Квартира – конфетка! – тетка по-хозяйски отпирала дверь ключом. – Тут срочная продажа, поэтому такая цена. Но вы только кухню посмотрите!

Эти трое скрылись внутри, захлопнув за собой дверь, а Леха просто окаменел. Срочная продажа?

Черт!

Как ему ее найти?

Вспоминай! Ты делал ей презентацию. Какая компания была указана? На языке крутилось : Перегро.. Аллегро… Точно не помнил… Достал смартфон, задал поиск… Черт. Она же Смирнова? Смирнова Татьяна Сергеевна. На пятнадцатой минуте поиска нашел: Смирнова Татьяна Сергеевна, Аллегро логистик. Руководитель департамента складской логистики. В другой раз усмехнулся бы: начальница, но сейчас было не до этого. Набрал телефон ресепшн:

– Здравствуйте, а можно соединить с руководителем департамента логистики?

– Как вас представить?

Как его представить… Черт, что она последнее рассказывала?

– Мы компания… Атлант… у нас есть сеть складов в районе третьего транспортного. Нам