Лорд, «чувствовать любовь, как наслаждаться глубокими переживаниями, как разрешить себе бояться без опасений утонуть в страхе»?9

Уязвимость может доставлять эротическое удовольствие. Она делает секс прекрасным: дарит истому медленного погружения в близость, дрожь первого прикосновения, облегчение экстаза. Уязвимость нужна нам, чтобы открываться неизведанному, преображаться и испытывать счастье. Это непременное условие сделки: удовольствие включает риск. Невозможно жить полноценной сексуальной жизнью, отказавшись от собственной уязвимости. Напротив, путь к радости секса лежит через ее признание.

Важна также и восприимчивость. И так же как уязвимость, она двойственна: с одной стороны, восприимчивость предполагает открытость новому и энтузиазм, с другой — она тоже опасна. Податливость и способность разделить желания другого человека помогают нам почувствовать настоящую близость, но в то же время ставят нас в зависимость от партнера.

Когда я открываюсь кому-то и хочу, чтобы этот кто-то сделал шаг мне навстречу, я все равно не знаю, чего от него ожидать. Да, в общем, и не очень понимаю заранее, чего жду. Оттого-то сексуальное влечение так пугает и так приятно будоражит. Чтобы совпасть в желаниях или, наоборот, удивить друг друга неожиданными фантазиями, нужно сначала довериться другому человеку и побороть страх. Когда это удается, результат бывает волшебным. Происходит настоящая магия: чувства защищенности и опасности, комфорта и готовности к приключениям достигают идеального равновесия. Это неведомая алхимия тел и душ, подпитывающаяся контрастом между узнаванием и новизной, взаимопониманием и удивлением. Это нужно ценить.

Забыться в сексе — то есть оказаться в узкой области, где можно знать или не знать о своих желаниях, контролировать происходящее или отдаться на волю случая, выпасть из знакомого течения в бурлящие воды, которые вынесут неизвестно куда, — можно, только глубоко доверившись партнеру. Такое доверие подразумевает, что партнер свободен им воспользоваться. «Я доверяю тебе не причинять мне боль» — вот что на самом деле мы хотим до него донести. «Я доверяю тебе не злоупотреблять твоей властью». Разумеется, это трудно, почти невыполнимо. Большая удача, если нам хотя бы изредка удается переживать такие ощущения. Полное самозабвение для женщины рискованно, поскольку мужчины склонны предавать ее доверие, а общество часто рассматривает это самозабвение как готовность женщины вообще махнуть рукой на себя и свою безопасность (вспомните, как слова «трахай меня жестче» были использованы в суде против пострадавшей от изнасилования девушки). Мужчине, который открывается навстречу этому доверию, тоже нелегко, ведь он подвергается социальному давлению, если отказывается от доминирующей роли в сексе, роли «хозяина». Секс — это царство крайней уязвимости. В сексе легко травмировать любого человека, независимо от его гендера. Идеал самозабвенного и прекрасного секса труднодостижим. Именно поэтому простая и ясная риторика самопознания и изучения своих желаний начинает доминировать в современной сексуальной культуре.

В пример часто приводятся БДСМ- и кинки-сообщества. Их члены подходят к вопросу согласия крайне серьезно10. Неслучайно они в итоге пришли к называнию всех элементов полового акта своими именами и заключению самых настоящих соглашений. Люди, практикующие БДСМ, осознанно ставят себя в очень уязвимую позицию. Они знают, что могут физически пострадать: причинение партнеру боли не просто разрешено, а приветствуется, секс подразумевает яркий контраст между подчинением и доминированием, желанием и нежеланием что-то испытать. Именно поэтому всем участвующим в половом акте необходимо четко соблюдать прописанные в соглашении правила, а также помнить стоп-слова, произнесение которых означает, что любую активность следует немедленно и безоговорочно прекратить. Осознание и принятие границ дозволенного — вещей, на которые готов или не готов пойти партнер, — является, может быть, главным условием для появления самой возможности получения удовольствия от секса.

Сексуальное, по сути, основано на отношениях доминирования и подчинения и балансирует между вожделением и неуверенностью. Человек уязвим во время любого полового акта: раздет и раним как физически, так и психологически. И во время любого полового акта за нашими «да» и «нет», «можно» и «нельзя» все равно стоят те или иные представления о безопасности. Эти мысленные границы (установленные, что важно, не только для других, но и для себя) необходимы, чтобы испытывать удовольствие и чувствовать готовность пробовать новое, — а это минимально необходимые условия, при которых секс приносит радость. И по сравнению с обычной беспардонностью мужчин, которые воспитаны в уверенности, что имеют право на обладание женским телом, эмпатия и внимание к личным границам — это большой прогресс.

Опасность, однако, кроется в том, что эти мысленные границы, то есть представления о том, кто мы и чего мы хотим, имеют свойство со временем становиться частью нашей личности. Они приобретают статичность, в то время как секс прекрасен своим многообразием, заложенной в нем возможностью развиваться в неожиданном направлении и приводить его участников туда, где они даже не рассчитывали оказаться. Простая стратегия предотвращения травм — это вовсе не исчерпывающий отчет о наших желаниях. Цепляясь за привычные границы дозволенного, мы не решаем проблему, а просто указываем на то, что она существует. Привычное не должно ограничивать наши горизонты: мы должны мечтать о большем.

В книге «Секс, или Невыносимое» (Sex, or the Unbearable) Лорен Берлант и Ли Эдельман пишут: «Наше желание получать удовольствие тогда, когда от нас этого ждут, ведет к нервным расстройствам». Авторы полагают, что секс в современной культуре невыносимо «отягощен двойной ношей оптимизма и повышенной тревожности». Секс вызывает тревогу и включает защитные механизмы психики именно потому, что в нем мы открыты для пронзительного удовольствия. Потеря контроля над своими ощущениями может казаться такой пугающей, что у человека появляется потребность саботировать удовольствие и защитить, по выражению Берлант и Эдельмана, «свой номинальный суверенитет». Да, вот она, суть дела: секс и половое влечение угрожают нашей независимости, нашим представлениям о себе, нашему стремлению все контролировать. Они выбивают почву у нас из-под ног. Поэтому, пишут Берлант и Эдельман, чем ближе мы к удовольствию, тем «сильнее наша потребность от него защититься»11. Поэтому женщины в ответ на половое влечение включают режим яростного сопротивления, а мужчины пытаются компенсировать свою беспомощность агрессией.

В дебютном фильме Мати Диоп «Атлантика» (Atlantique) рассказывается история Ады, девушки из пригорода Дакара. Она должна выйти замуж за состоятельного Омара, но любит другого мужчину, Сулеймана, рабочего с местной стройки. Сулейману вот уже несколько месяцев не платят зарплату, поэтому он вместе с товарищами отправляется по морю в Испанию в поисках лучшей жизни. Все они погибают в ходе опасного путешествия. Ничего не знающая о судьбе возлюбленного Ада вынуждена выйти замуж за Омара. Когда героиня вдруг решается все изменить и