– Нет! – заорал Славка. – То придут, то задержатся! На тестах на беременность разорилась! Док, вы единственный, кто в курсе тайны «смерти» Иды Григорьевны. Мне нужно серьёзно поговорить с вами, иначе…

– Я не силён в гормонах, но кое-что вам пропишу, – Фрадкин достал из кармана бланк, ручку, и что-то начал писать на коленке.

– А, понял! Хотите сами загрести все денежки Гошиной?! – догадался Славка. – Отели, курорты, акции, коллекции, украшения…

– Регулярно принимайте вот это! Вы будете гораздо женственнее, и цикл восстановится, – Фрадкин всунул рецепт Славке в руку и ободряюще потрепал по плечу. – Берегите себя. И выбросьте из головы всякую ерунду.

– Вы чокнутый, док, – только и мог сказать Славка.

– Вам тоже всего хорошего, – слегка поклонился Сэм Константинович.

Славка пошёл прочь от беседки, комкая на ходу рецепт.

Он хотел выбросить его, но… отчего-то спрятал в карман.

Этот молодожён Суковатых вздумал к ней приставать.

Слушал, слушал добросовестные, подробные объяснения по поводу исчезновения покойницы и её странного завещания, да вдруг схватил Лидию за руку и прижался к ладони влажными, горячими губами.

– Я как увидел вас, так потерял голову, – прошептал он.

– Как в Сочи? – усмехнулась Лидия, вырывая ладонь.

– Я Сочи не помню. Соек помню, ванну помню, а Сочи нет… Милая, какая вы милая!

– А как же жена?

– Она далеко, а вы здесь, тёплая и живая…

Из уважения к тому обстоятельству, что перед ней отец Женьки, Лидия не залепила ему пощёчину, а развернулась и побежала по длинному коридору.

Это было невероятно, но гигант вздумал её преследовать. Лидия слышала за спиной его тяжёлые шаги и прерывистое дыхание. Бегун из него был никакой, он быстро выдохся и отстал, а Лидия нырнула в первую попавшуюся на пути комнату и закрылась на ключ.

Это была Женькина спальня.

Лидия огляделась и улыбнулась. Новая подруга оказалась неряхой.

Кругом валялись бельё и одежда, флаконы и пузырьки с косметикой все были открыты, постель зияла скомканными простынями, а на тумбочке, отчего-то лицом к стене стоял портрет малоизвестного артиста Карпова, с залепленными жвачкой глазами.

Подавшись порыву, Лидия начала наводись в спальне порядок. Она развесила одежду на плечики и убрала в шкаф, закрыла флаконы с косметикой и аккуратно расставила на полке, она даже отлепила жвачку от эпизодического актёра и повернула его портрет как положено – лицом к кровати, оборотом к стене.

Оставалось убрать кровать.

Лидия расправила простыни, схватила подушку, чтобы взбить её, и… замерла.

Под подушкой лежал нательный крест Иды Григорьевны. Перепутать его было ни с чем невозможно, – бриллианты, сапфиры, рубины и изумруды в мозаичной безвкусице теснили друг друга, соревнуясь в размере и блеске.

Ида Григорьевна не снимала крест никогда, её и похоронить решили вместе с ним, не решаясь снять такую личную, близкую к телу вещь.

Лидии стало трудно, невозможно дышать.

Выходило, что новая подруга не просто неряха, но и бессовестная воровка. Выходило, что она наглая дрянь, такая же, как и её папаша. Выходило, что Лидия ни черта не разбирается в людях, и готова раскрыть душу первому встречному.

Она обернулась и вдруг увидела на подоконнике каминные золотые часы, которые всегда – Лидия точно знала! – стояли в столовой.

Если папаша козёл, а мамаша всю жизнь покоряет арабских шейхов, немудрено стать воровкой, а может даже убийцей. Женька, скорее всего, соврала, что её не было на дне рождении Иды. Она сильная, ловкая, и такая сообразительная, что запросто могла спустить воду в бассейне.

Вдруг она брошенная любовница Горазона?.. Вдруг, как папа, неразборчива в связях? А может, она просто маньячка, задумавшая погубить гения?!

Когда папа козёл, а мама дура, возможны любые отклонения в психике.

Как больно, как некрасиво, как преступно подозревать!

Если порыться в фактах и доказательствах можно запросто стать наследницей Иды Григорьевны. Запросто… Только почему-то не хочется.

Может быть, дать Вахрамееву денег на операцию, чтобы не чувствовать себя сволочью?

Лидия уткнулась в подушку, которую всё ещё держала в руках, и зарыдала.

– Он что-то знает, – бормотал себе под нос Славка, размашисто шагая от пруда к лесу. – Он точно что-то знает, но считает меня дураком, вернее, дурочкой.

Злость на доктора переросла в бешенство. Никто никогда так бессовестно не игнорировал Славку. Никто так цинично не прописывал ему женские гормоны.

Орлик сломал сосновую ветку и начал со злостью бить ей по земле.

Отели, курорты, акции! Интересно, откуда у бабки такие богатства? В молодости она бублики с голоду крала, а в старости у неё крыша от денег поехала. Завещать своё состояние тому, кто найдёт убийцу какого-то там актёришки! Славка особенно сильно хлестнул по земле веткой, и от неё в разные стороны посыпалась хвоя. Орлик остановился. Он вспомнил, что у него в нагрудном кармане лежит телефон Лидии, в котором он отыскал номер мобильного Гошиной.

Славка отбросил ветку, и, затаив дыхание, позвонил… в гроб.

Длинные гудки заставили его покрыться холодным потом. Мобильный Иды Григорьевны оказался доступен и неразряжен, отчего стало жутко и затряслись колени.

Ответа всё не было.

Орлик испытал облегчение и разочарование одновременно. Его блестящая идея была провалена, зато не пришлось разговаривать со старухой, во вменяемости которой он сильно сомневался.

– Алло! – вдруг ответил хриплый голос Иды Григорьевны. – Кто это?

– Вы где? – заорал Славка.

– Понятия не имею, – невозмутимо сказала старуха. – Тут сыро, темно и воняет мышами. Выйти я не могу, потому что кругом одни стены и ни одной двери. Я прощупала всё вокруг!

– Погреб, – пробормотал Славка. – Скорее всего, это какой-то погреб! Как вы там оказались?

– За огурчиками полезла! – захохотала старуха. – Прямо в гробу и свадебном платье! Орлик, миленький, найди меня поскорей, – вдруг жалобно взмолилась она. – Жрать хочется, сил нет! Я заснула, а проснулась уже в этом гнусном пространстве. Кто-то похоронил меня заживо вместе с розовым одеялом, которым ты меня укрыл. Найди меня, умоляю! Я очень боюсь мышей, но ещё немного, и мне придётся ловить их и есть.

– Скажите, на территории дома есть подземные коммуникации?

– Полно. Водопровод, канализация, линии связи, энергокабели и даже подземный ход с выходом за границу на случай смены власти и раскулачивания буржуазии. Что тебе больше подходит?

– Чёрт! – Славка почесал затылок. – А погреб есть?