Небольшая комнатка за подсобкой была набита стенограммами интервью с местным населением в первые недели после трагедии. В детской комнате наверху хранились документы, затребованные в национальной полиции и имеющие отношение к другим похожим делам, когда водитель скрывался с места происшествия. Кроме того, там же стоял целый стеллаж под лаконичным названием «Альберта», в свою очередь поделенный на секции, каждая из которых освещала отдельный набор сведений о прошлом девушки. Даже друзьям и подругам, с которыми она общалась до поступления в народную школу, были посвящены отдельные папки и стопки.

Спальня Хаберсота на втором этаже оказалась наиболее забитым помещением из всех. Окно давным-давно было завалено и не открывалось, и в комнате сразу ощущалась жуткая духота.

– Карл, ты когда-нибудь стоял за верблюдом, страдающим от колик? – поинтересовался Ассад, принюхавшись.

Мёрк покачал головой, но прекрасно понял, что имел в виду помощник. Как будто долгие годы пожилой человек испускал здесь кишечные газы, вместе с которыми из него постепенно выходил дух.

Карл осмотрелся. Если не считать аккуратно заправленной кровати и узенькой полоски на полу рядом с кроватью, все пространство спальни было до предела загромождено материалами. Перед окном стояли два книжных шкафа с общими сведениями о народной школе, ну и, конечно, с папками, содержавшими факты об учителях и учениках, находившихся в школе в одно время с Альбертой. Но именно в этой комнате Карл с Ассадом наткнулись на то, что плохо вписывалось в общую картину обстановки этого дома.

– Как ты думаешь, почему у него все это лежит именно здесь? – Ассад указал на пол.

Рядом с постелью Мёрк увидел множество прилежно отсортированных брошюр и распечаток об оккультных феноменах и движениях. Кажется, ни одно мистическое явление не было упущено: контакт с душами умерших, ароматерапия, астрология, визуализация ауры, трансформация ауры, цветочная терапия Баха, ясновидение, толкование снов, методы освобождения сознания, энергетическая балансировка, все виды целительства, очистка дома от негативной энергии и так далее. Десятки расположенных в алфавитном порядке тем, объединенных альтернативным образом мысли и жизни и нестандартным подходом к лечению болезней.

– Карл, как ты считаешь, может, он пытался найти утешение в чем-то подобном?

Мёрк покачал головой.

– Не знаю. Думаю, вряд ли. Как-то бессмысленно получается… Тебе не попалось на глаза ничего, что подтверждало бы такую теорию? Карты Таро, например, или маятники, или астрологические прогнозы? Флаконы с ароматическими маслами?

– Может, в ванной на первом этаже… Мы ее пропустили.

Они спустились в прихожую, со стандартной вешалкой для пальто и курток с одной стороны и с шеренгой поношенной обуви и висевшим на крючке рожком с бамбуковой ручкой – с другой. К прихожей примыкал коридор с непременной подставкой для зонтов в углу. Из коридора вели четыре двери в разные помещения – в гостиную, в кухню, плюс две узенькие двери, за которыми, по предположению Карла, находились туалет и ванная. Он заглянул на кухню – Роза стояла у раковины и с несвойственной ей задумчивостью мыла руки. С ней творилось что-то странное.

Не иначе как шестое чувство подсказало ей, что Мёрк смотрит на нее, и она резко обернулась.

– Карл, мы не сможем запихнуть это все в новый кабинет Гордона. Но если дополнительно воспользуемся свободным местом вдоль коридорной стены, возможно, все войдет. Поставим несколько книжных стеллажей тут и там – и порядок. Если мы обратимся за помощью в какую-нибудь мувинговую компанию, они, наверное, смогут перевезти несколько шкафов Хаберсота. Если, конечно, Юна Хаберсот не будет против. – Она вытерла руки об одежду. – Ну да, ведь она же наследница всего этого богатства… Формально обладателем отцовского наследства в течение нескольких часов являлся Бьярке, но поскольку он тоже мертв, выходит, все переходит во владение его матушке. Что скажете?

– Я скажу, Роза, что ты все прекрасно рассчитала. Так что займись расспросом наследницы сама. Только, будь я на твоем месте, я вообще не стал бы ничего спрашивать.

Она изумленно посмотрела на него.

– А, неужели все так просто? Никогда бы не подумала…

– Нет, но этот дом скрывает в себе много такого, о чем ты – как и я, если уж на то пошло – никогда не подумала бы.

– И даже я, – донесся сзади голос Ассада. Он широко распахнул обе узкие двери, но свет включился только в одном помещении. – Туалет и ванная комната совмещены, там нет ничего необычного. Вторая дверь ведет в узкий коридор к гаражу, а дальше лестница спускается в подвал.

«Будь прокляты гаражи и подвалы со всем хранящимся в них дерьмом!» – подумал Карл.

Они зашли в гараж. Запах дегтя и бензиновых испарений и тусклый свет, просачивающийся сквозь пыльные окна, не оставляли сомнений в основном предназначении этой пристройки. На песке остались следы колес, но самой машины не было. У Дома собраний ее тоже не оказалось. Видимо, полиция отбуксировала ее на свою стоянку.

– Гаражи всегда производят какое-то зловещее впечатление, – заметил Ассад и подчеркнул свое мнение сжатыми кулаками.

– Почему? Из-за паутины, что ли? – Карл осмотрелся.

Паутины здесь и впрямь было полно. Его рыжеволосая кузина наверняка впала бы в кому, оказавшись в этом помещении. Он никогда не забудет летние каникулы, когда она скакала, как одержимая, в гостиной в их фермерском домике, стараясь раздавить паука, или орала во всю глотку, завидев слишком крупную паучью особь… В общем, для Карла все выглядело вполне по-домашнему. Несколько стеллажей с реликвиями давно ушедшей эпохи. Роликовые коньки и сдутые пляжные игрушки, банки из-под краски с помятыми крышками, всевозможные аэрозоли, которые уже давным-давно запретили к использованию. Под потолочными балками висел парус от доски для серфинга, лыжи и лыжные палки. На взгляд Карла, здесь не было ничего зловещего.

– Вся обстановка напоминает об ушедшем времени – о времени, которым неверно распорядились, – философствовал Ассад.

– Неверно распорядились?

– Обо всех тех минутах, в которые следовало использовать все эти вещи, но они так и остались нетронутыми.

– Ассад, мы ничего про это не знаем. И почему именно зловещее впечатление? Скорее уж тоскливое, как мне кажется.

Ассад кивнул.

– Тем более гараж всегда отделен от дома и кипения домашней жизни. Находясь в таком помещении, я будто ощущаю прикосновение смерти.

– Я не понимаю.

– Ты и не поймешь, Карл. Все не могут чувствовать одинаково.

– Ты имеешь в виду самоубийство и все такое? Такие мысли лезут тебе в голову здесь?

– Ну, это тоже…

– Хм-м. По-моему, тут нет ничего особенного. Никаких ящиков с непонятными вещами. Никаких записок на стенах, мистических пирамидальных конструкций и кристаллов или предметов культа, как те, про которые можно прочитать в спальне. Ты согласен?