Гриппы велосипед, по быстрому сгонять на Кирпичики и хорошенько при свете дня обшарить местность и найти вход. А вот потом, вернувшись домой, подготовиться к подземному походу и отправиться на разведку, так сказать.

Скорее всего, Сидор Кузьмич именно в нашем бывшем, а, точнее, в нашем будущем схроне, что-то хранил. Именно поэтому Женьке и было велено подогнать сюда лодку. Контрабанда? Но что можно таскать из нашей провинции? Или Прутков нашел-таки место, где спрятан клад, и теперь пытается вывезти княжеские богатства? Вернее, пытался, но попытка оказалась неудачной…

Кто же все-таки тот странный спутник, который был с ним в лодке? Игорек? Вряд ли, у него духу не хватит вот так на глазах у всех. Его предел — тишком в спину, а еще лучше подговорить кого-то и сделать гадость чужими руками.

Бородатов? Тоже сомневаюсь, Серега связан по рукам и ногами из-за брата, к чему ему убивать Кузьмича? «Твою ж ты каракатицу», — я едва не застыл соляным столбом посреди аллеи. Опять. В голове всплыл подслушанный разговор Бороду и Игорька про Кузьмича.

Если сложить пазлы разрозненной случайно информации, которой забита моя голова, получается, именно Сидор Кузьмич Прутков, товарищ комитетчик из органов государственной безопасности, работающий под прикрытием начальником энского ОСВОДа, и есть организатор всего того беспредела, который творит шайка мошенников, по совместительству покровитель пляжников.

Я сбился с шага, едва не чертанулся. Спасибо Славке, успел ухватить за плечо, иначе пропахал бы я носом тротуарную плитку.

— Ты чего? — встревожился Стеблев, пытаясь поймать мой взгляд.

— Да заснул на ходу, денек сегодня тот еще был, — отмахнулся я. — Ну что ускоримся, через парк бегом и спать. Пробежимся?

— Нет, я — пас. Темно, ноги переломаем, — отказался Славка.

— Ну нет, так нет, — согласился я и мы все так же в молча двинули по парковым аллеям к сторону опорного пункта на выходе из парка.

Шагая, я продолжал размышлять, выдергивая из собственной дырявой головушки информацию, вспоминая события минувших дней.

В лодке Кузьмича было двое. Если, конечно, громогласная тётка-свидетельница с пляжа не обманулась и действительно видела в лодке кого-то еще. Если предположить, что Прутков с таинственным напарником перевозили что-то из схрона, но в процессе переезда что-то не поделили, то получается… Получается нескладная глупость, или убийство в состояние аффекта. По другому я никак не могу объяснить то, что произошло на катере.

На хладнокровное не тянет, как и на несчастный случай. Удар веслом по голове — это как в том анекдоте про Винни Пуза и Пятачка. Плывут звери по реке, медведь гребет, поросенок спит. Пуху надоело грести, он взял и огрел Пятачка веслом по башке. Дружбан проснулся, а Винни ему и говорит: «Что, не спится, ну, на тогда весло, погреби».

«Черт, а откуда в лодке с мотором вообще весло? — осенило меня. — Неужто Кузьмич настолько запасливый? Так он скорей бы канистрой с горючим запасся, чем правилом». Так ничего и не придумав, я плюнул и продолжил вспоминать рассказ тетки.

По её словам, этот второй пассажир сначала бурно ругался с Кузьмичем, а потом внезапно огрел мичмана по голове и скинул в море. После чего сам благополучно спрыгнул за борт и затерялся в толпе купальщиков. В толпе верещащих курортников, радостно плавающих, прыгающих с плеч, ныряющих и просто болтающихся на матрасах спрятаться проще простого.

Черт, но ведь гражданин убийца был в одежде? Значит, по любому должен был привлечь внимание отдыхающих. Я чертыхнулся про себя: как говорится, хорошая мысля приходит опосля, теперь уже поздно, завтра никто и не вспомнит ни о чем. Вернее, шанс найти хоть кого-то, кто видел человека в мокрой одежде, выходящим из моря на пляже, упущен безвозвратно.

— Ну, что, до завтра? Мне туда. Лех? — Славкин голос вырвал меня из задумчивости.

— А? Ну, давай, до завтра, — мы пожали друг другу руки. — Забегай завтра на вышку, как будет время, — попрощался я со Славкой, и нырнул в двери общаги.

Глава 12

В общаге я хотел сразу завалиться спать, поставив будильник на пять утра, но все-таки пересилил собственную лень в обнимку с усталостью и потопал в душ. Горячей воды, как обычно в это время года, не наблюдалось, так что я с удовольствием поплескался под холодными струями. Из душа я вышел, завернувшись в полотенце. Ну а что, в общаге ночь, редкие жители должны уже спать.

Обтираться насухо не хотелось — на улице жарко, а сплит-систем в этом времени еще не придумали, вентилятора же у нас с Жекой вроде не наблюдалось. В комнате по-прежнему царил бардак, про который я совершенно забыл. Друг и напарник дрых на своей койке, свалив часть своих вещей на стул.

Я тяжело вздохнул и проделал тоже самое со своим барахлом, которое все также лежало на кровати, дожидаясь, когда его разберут и разложат по полкам. Больше всего на свете люблю порядок, и больше всего в жизни ненавижу уборку. Вот такой парадокс. Занятие настолько рутинное, что просто вымораживает до зубовного скрежета. Вот честное слово, мне проще по винтику перебрать миксер или там электрическую плиту починить, чем махать тряпкой и веником.

Я сгреб с койки вещи и, недолго думая, запихнул их в шкаф на свою полку. Все, что не поместилось, отправилось на соседний стул, который стоял возле моей стены. После этого с чистой совестью натянул на себя чистые трусы и рухнул в кровать, поставив будильник на пять утра.

Проснулся я от возмущенных воплей Жеки, которые перекрывали даже дикий ор старого советского будильника. Трижды чертыхнувшись и чуть не рухнув с койки, я, наконец сумел его отключить.

— Леха, ты с дуба рухнул? — засовывая голову под подушку, выругался товарищ. — Какого черта? Выходной же!

— В смысле выходной? — опешил я.

— В коромысле! Выходной нам дали за спасение граждан и правильное поведение во время чрехвычайно ситуации.

— Кто дал!

— Леший! — Женька глухо застонал под подушкой. — Отвали, дай поспать! Кто-кто… помощника Кузьмича.

— На каком основании? — я продолжал допытываться, делая вид, что не слышу Женькиного ворчания и отчаянных стонов.

— На том самом, — напарник резко сорвал с лица подушку и сердито на меня уставился. — Ты сам сгинешь или тебя убить? — сурово буркнул Жека.

— Ответишь и я свалю. Обещаю, — заверил я друга.

— До выяснения обстоятельств исчезновения начальника, — оттарабанил Ступин. — Сгинь, несчастный! — Женька закатил глаза и снова нырнул под подушку.

— Да подожди ты, а кто назначил-то?

Из-под подушки раздалось яростное бубнение, в котором мне с трудом удалось разобрать два слова «начальство» и «отвали». Я