Тем не менее Ашраф знал, что и это будет преодолено. Его нация изменилась. Сегодняшний прием ему нравился больше, чем другие. Шире стал социальный состав и более свободной сама атмосфера вечера. Особенно после того, как публика вышла наружу, чтобы посмотреть выступления наездников и акробатов. Он видел восторг Тори и наслаждался ее энтузиазмом.

Ближе к концу вечера он оказался в компании армейских офицеров, с которыми когда-то вместе служил. Тогда он считал, что нашел свое призвание в военном деле. Но отец заставил его отказаться от этой карьеры, возмущенный мыслью, что презренный кукушонок хоть в чем-то может достичь высот.

Участвуя в общей беседе, Ашраф то и дело поглядывал в сторону маленькой группы из четырех человек. Там была Тори, очаровательная в своем черном платье, рядом с ней Эйша и еще одна женщина и мужчина, в котором Ашраф узнал международного дипломата. Разговор шел непринужденно, то и дело прерываясь взрывами смеха.

Потом он увидел, как к ним приблизилась пара постарше. Вспыльчивый министр внутренних дел и его надутая жена. Министр что-то сказал, и щеки Эйши вспыхнули. Двое иностранных гостей замерли.

Ашраф сделал движение в их сторону, но его остановили.

— Нет. Подожди.

Это был Брэм.

— Какие-то проблемы? — спросил один из их армейских друзей, пытаясь разглядеть сквозь толпу.

— Ерунда, — сказал Брэм. — Не стоит беспокоиться. Кроме того, я думаю…

Он был прав. Каким бы ядом ни сочились слова министра, очевидно, это не сработало. Когда заговорила Тори, министр был озадачен, а на лице его супруги проступило замешательство. Потом, не обращая на них больше внимания, маленькая компания продолжила свою беседу. На щеках Тори играл румянец, но все равно она выглядела великолепно.

— И все же я бы хотел узнать, в чем дело, — сказал Ашраф. — Прошу меня извинить.

Он двинулся в их сторону, и все взгляды тут же обратились к нему. Министр открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Тори его опередила. — Ваше величество, — непринужденно сказала Тори, словно привыкла так обращаться к нему каждый день. Ее глаза возбужденно блестели, но общее выражение лица было спокойным и лицо приветливым. — Я не знаю, знакомы ли вы с мисс Элисон Дрейк, новым американским послом. — Она повернулась к стройной брюнетке. — Элисон, я рада представить вас его величеству шейху Ашраф ибн Казул аль Рашид Зе-Альде.

Ашраф ничем не выдал своего удивления тому, что она смогла запомнить его полное имя. Но ведь недаром она провела юность рядом с ее отцом, участвуя во всевозможных мероприятиях.

— Очень рад с вами познакомиться, мисс Дрейк. — Он протянул ей руку. — Я так понял, что ваш рейс был отложен, поэтому ожидал вас не раньше завтрашнего дня.

— Я тоже очень рада, ваше величество. Прошу прощения за свой неожиданный приезд. Мне удалось взять билет на другой рейс, и мне сказали, — она бросила взгляд на своего спутника из посольства, — что я могу присутствовать на вечере, хотя официального приглашения у меня не было.

— Конечно. Очень приятно вас видеть здесь. Формальности мы оставим до завтра, а до этого, думаю, вы сами сможете о себе позаботиться.

— О да, меня очень радушно приняли в вашей стране.

От Аша не укрылся взгляд, брошенный в сторону министра. Или как Эйша прикусила губу и сосредоточилась на своей шали. Его подозрение укрепилось.

— Прекрасно. Тогда позвольте мне представить вас и другим людям. — Он бросил взгляд на Брэма, который уже устремился к нему в сопровождении нескольких влиятельных лиц.

Ашраф повернулся к застывшей в стороне пожилой паре.

— Министр, ваша жена выглядит очень усталой. — Он наградил ее обворожительной улыбкой. — Я даю вам свое разрешение покинуть вечер. А завтра мы с вами поговорим.

Только через несколько часов, когда ушли гости, Ашрафу удалось остаться с Тори наедине. Они стояли перед высокими арочными окнами, выходящими на город, окрашенный фейерверком во все оттенки национальных цветов красного и золотого.

Но Ашраф смотрел не на зрелище за окном. Еще никогда Тори не казалась ему такой красивой. А невидимая связь между ними — такой прочной.

Последнюю часть вечера она провела рядом с ним, что казалось абсолютно правильным.

Это было ее место.

Сегодня вечером, впервые за всю неделю, он позволил себе надеяться, что она чувствовала то же самое. То, как она улыбалась ему, та буря в крови, когда их глаза встречались, не могли ничего не значить.

Опасение, что ее может смутить роскошь королевского приема, не было долгим. Она была очаровательна, непосредственна и общительна, нисколько не смущаясь присутствием влиятельных гостей. Вероятно, годы, проведенные рядом с отцом, оказались для нее хорошей школой.

— Сегодня ты была просто великолепна.

Она улыбнулась.

— О нет, ваше величество. Это вы были великолепны.

Он рассмеялся и притянул ее к себе. Достаточно близко, чтобы поцеловать. Но сначала ему хотелось кое-что узнать.

— Что это там была за сценка с министром внутренних дел?

Тори удивилась.

— Ты видел? Я не думала, что это кто-то заметил.

— Что он вел себя вызывающе? — Ашраф почувствовал, как на него снова накатывает волна гнева. — Вряд ли кто-то, кроме меня и Брэма.

Они оба не выпускали из поля зрения своих женщин. Однако, в отличие от него, только Брэм был уверен, что женщины сами смогут решить проблему. Тори Ашраф явно недооценил.

— Ты хорошо поставила его на место. Так в чем все же было дело?

Тори вздохнула.

— Дело в том, что он не знал, кто такая Элисон. Он увидел, что мы разговариваем, и решил, что она просто моя подруга или подруга Эйши — то есть не слишком важная персона.

Ашраф только сегодня узнал, что Элисон какое-то время была послом в Австралии. И возможно, была знакома с семьей Нилссон.

Тори пожала плечами.

— Он позволил себе сделать замечание, что дворцовые стандарты сильно упали с тех пор, как на подобные мероприятия стали приглашать отпрысков лавочников. Он полагал, что мы уйдем, почувствовав себя не на месте.

Ашрафу было известно, что у родителей Эйши был небольшой магазин на центральном базаре. — Вместо этого я представила ему нового посла, и Элисон заметила, что у ее родителей тоже есть бакалейная лавка.

Ашраф рассмеялся. Народ Зе-Альде очень гордился своим гостеприимством, и министр наверняка был страшно зол, когда ему об этом напомнили.

— Мне нравится твоя новая подруга. Тем не менее я хотел бы знать…

Тори прижала палец к его губам, заставив замолчать. Это было так приятно. Как только она смогла выдержать эту неделю?

— Я бы простила его. Он груб и самодоволен — но ты и так это знаешь. — Его губы были мягкими, и в ней шевельнулось желание. — Это был чудесный вечер, и я не хочу, чтобы чьи-то слова его испортили.