— Да, да, — закивал отец семейства, — теперь ждем с ответным визитом, — и пожал руку Ильдару.

— Благодарю. Как появится время, обязательно, — довольно скупо улыбнулся Илишев, — Самира, — кивнул девушке, — был рад знакомству.

— Взаимно, — очередной раз залилась краской.

До машины провожать гостей отправилась Зара с мужем, тогда как Ильдар быстренько переоделся в обычные джинсы с футболкой, затем помчался в амбар, где его дожидается одна маленькая, но очень злая лиса. Ох, и много чего он о себе сейчас услышит. Наверно стоило выпить грамм сто коньяка.

Ильдар подошел к амбару, прислушался. Внутри царила опасная тишина.

— Ладно, — произнес на выдохе и открыл дверь.

Света в помещении тоже не было, что очень и очень напрягло. В полумраке просто так Алиса бы сидеть не стала, значит, готовит нападение.

— Алис, — а голос предательски дрогнул, — ты здесь? — но ответом ему была все та же тишина. — Алис, ты прости Землянского, это я его попросил. Вернее, — прислушался к шорохам, — не в буквальном смысле попросил тебя запереть, а просто не дать уехать. Он слегка перестарался.

Илишев сделал несколько шагов вперед, снова осмотрелся. Редкие лучи солнца, что пробивались в щели, тонкими иголками вонзались местами в пол, местами в нагроможденные друг на друга тюки с сеном, кое-где доходящие в высоту до самого потолка.

— Слушай, я не хочу ссориться. Давай спокойно поговорим. Алиса? — и ощутил легкий мандраж, с детства он не любил игры в прятки, а уж в полутемном помещении так тем более. — Прекращай прятаться, прошу тебя, — однако реакции не последовало. — Короче, или ты сейчас выходишь, или я ухожу и снова закрываю амбар. Выбирай!

В этот момент послышалась характерная возня, следом топот ног, а через секунду Ильдар получил удар в спину чем-то мягким, но довольно тяжелым.

— Скотина! — Алиса лупила Ильдара мешком на четверть набитым сеном.

Да так лупила, что Илишев не успевал уворачиваться, правда, по большей части не из-за ударов, а из-за смеха, от которого у него аж живот разболелся.

— Ал… — ржал как конь, — Ал-л-лис, хватит. Перестань меня бить, — и от одной только мысли, что его гоняет по амбару Мурашкина, чуть на пол не повалился. — Прошу тебя…

— Ты сволочь, Илишев! Сволочь! Наглый лжец и просто гад! — хотела треснуть еще разок, но тут он все-таки перехватил злосчастный мешок.

Буквально мгновение и орудие улетело в сторону, а Ильдар схватил разбуянившуюся девушку, завел ей руки за спину, после чего прижал хулиганку к себе так, чтобы она не могла двигаться.

— Всё, — уткнулся носом в рыжие волосы, — всё, слышишь? Остынь.

— Пусти меня, — а сама припала лбом к его губам.

— Не пущу. Как я могу отпустить женщину, которая осмелилась меня избить? Машину разбила, ее хозяина чуть не загасила мешком. Теперь я знаю смысл поговорки «как пыльным мешком пуганый».

Жар ее тела, частое дыхание, сердитый вид, все это разбудило такое желание, что Ильдар подтащил свою Кнопку к тюку сена, одиноко лежащему на полу, а когда сел на него, тот рассыпался, и оба рухнули, оказавшись на мягкой куче травы.

— Когда-нибудь занималась любовью в амбаре? — прошептал в губы.

— Нет.

— И я нет.

Ильдар аккуратно снял с бунтарки футболку, расстегнул бюстгальтер, после перевернулся вместе с ней.

— Колется, — поерзала голой спиной по соломе.

— Да, колется, — и впился в ее губы.

Алиса опомниться не успела, как оказалась безо всего, притом Ильдар умудрился и сам незаметно раздеться. А когда она увидела его в полной боевой готовности, то внизу живота все точно узлом стянуло, настолько хотелось ощутить этого мужчину. Тогда приподнялась на локтях, а ноги развела в стороны, чтобы он смог все хорошенько рассмотреть, чтобы ему наконец-то крышу сорвало. И ему сорвало, ибо спустя пару секунд Ильдар ласкал Алису языком, губами, слегка прикусывал, отчего она вздрагивала и еще сильнее вжималась головой в сено. Но почувствовать заветное удовольствие он не позволил, слишком рано.

— Не останавливайся, пожалуйста, — пролепетала с придыханием.

— Не буду, — оказался над ней, а через секунду Алиса ощутила его полностью. — Я хочу тебе кое-что сказать.

— Может, не надо? — обняла за шею.

— Мне кажется надо. Я люблю тебя, Алис, — и совершил одно резкое движение, которое завершилось неожиданным оргазмом для неё.

— Ильдар, — зажмурилась, — твою ж…

А через пару секунд ощутила пульсацию внутри:

— Ты что творишь? — тут же распахнула глаза.

— Всего лишь беру свою женщину.

— Я не твоя женщина.

— Моя, — и до последнего импульса оставался в ней. Сердце бешено колотилось в груди, но в теле чувствовалось небывалое расслабление. — Прости за все, что ты сегодня видела, — начал целовать лицо, шею, плечи. — Прости за этот необоснованный арест, — усмехнулся.

— Страшные люди на тебя работают, — вытащила из его волос соломинку, — готовые на всё.

— Я сам в шоке, — и лег рядом.

Сейчас лучи солнца полосками лежали на ее груди и животе. Вот если бы он был художником, то рисовал бы эту рыжую бесстыжую дни напролет. Рисовал до тех пор, пока наверно пальцы не отсохли. Алиса удивительная, она живая, открытая, она его не до конца разгаданный идеал. Раньше наоборот, всегда смотрел на женщин тихих, наивно полагая, что их спокойствие признак простоты, воспитанности и покладистости. Что ж, бывшая была тихой, никогда не дерзила, почти не спорила, вежливо улыбалась, особенно на людях, а на деле оказалась хитрой змеей. Читай на Книгоед. нет

— О чем задумался? — перевернулась на живот.

— О том, что сейчас нам предстоит одеться и пойти в дом.

— Ну, уж нет, — замотала головой, — еще одного «отбора» я не выдержу.

— Алиса, — коснулся ее лица, — я хочу, чтобы ты переехала ко мне.

— Ты торопишься. Мы ведь толком не знаем друг друга. А как же конфетно-букетный период? Свидания?

— А разве плохо получать конфеты и букеты прямо в постель? Или, например, при выходе из ванной, или из-под стола, когда сядешь ужинать? Мне не двадцать лет, Алис, я, честно, не хочу тратить время на то, чтобы до тебя доехать, я хочу, чтобы ты была рядом постоянно, чтобы каждую свободную минуту тратить на тебя. Так мы куда быстрее узнаем друг друга.

— И я должна ответить тебе прямо сейчас?

— Да.

— А что будет, если я скажу «нет»?

— Ну, придется снова тебя запереть.

— Засранец, — бросила в него пучок соломы.

— Скажи, я тебе нравлюсь? Только честно.