Конан хотел ответить негодяю, что в слуги омерзительного бога не нанимался, а прибыл сюда по собственной нужде, и что не ему, стигийской собаке, повелевать монархом могущественного царства Запада, но хитрый Пелиас опередил его.

– Приветствую тебя, мудрый Тот-Амон! Узнаешь ли ты меня?

– Ты Пелиас, чернокнижник из Хорайи! Что делаешь ты в компании киммерийца?

– Я прибыл сюда на случай, если Сету потребуются мои волшебные познания! – туманно ответил Пелиас.

Тонкие губы верховного жреца скривились в недоброй усмешке:

– Не беспокойся, почтенный Пелиас, Сету они не пригодятся. А кто это с вами?

Человек в черном плаще легко поклонился Тот-Амону.

– Я Хадрат, жрец Асуры, сопровождаю короля Аквилонии.

Величайший ничем не высказал своего неудовольствия, но видно было, что присутствие асурийского жреца понравилось ему не больше, чем присутствие знаменитого Пелиаса. «Пожалуй, варвар поумнел с момента нашей последней встречи», – с досадой подумал Тот-Амон. Вслух он сказал:

– Презренный карлик, в диком безумии своем бросивший вызов Сету, будет раздавлен. Мы сделали бы это и без вашей помощи, люди с Севера. Но раз уж вы решили присоединиться к нам, прошу в шатер. Я покидаю вас – меня ждут неотложные дела. Но с вами остается посвященный жрец Тотоакр – он также отправится к Хьяхъе.

Человек, названный Тотоакром, был чуть выше Конана, но уже в плечах. На смуглом бритом лице горели колючие глаза, и они были полны скрытой злобы. Кривые тонкие губы выдавали склонность их обладателя к изощренной хитрости и предательству. Взглянув на сильные, плотные руки Тотоакра, Конан отметил про себя: этот человек либо до посвящения был палачом, либо в его обязанности входило отправление самых гнусных обрядов в храмах Сета. Так или иначе, их новый попутчик, без сомнения, был опасным человеком.

Стигийская ночь опустилась внезапно. Конан, Пелиас и Хадрат устроились в шатре, отдыхая после утомительного путешествия на скричах. Тот-Амон и с ним большая часть стигийцев отбыли, оставшиеся же грелись у костра и стерегли коней. Лишь Тотоакр составил компанию киммерийцу и его спутникам. Король никак не мог понять, почему, когда на счету каждая минута, нужно ждать до утра, чтобы идти к Хьяхъе.

– Чего мы ждем? – спросил он у Тотоакра. – Или ты боишься нырять ночью?

– Ночью в Стикс лезет только безумец, самоубийца или демон! – презрительно ухмыльнулся стигиец. – Ты кто? Твари, плавающие по ночам в глубинах реки, не подчиняются Сету, но род людской ненавидят еще больше. Так что придется ждать до утра.

– Ну что ж, подождем! – примирительно сказал Пелиас.

Хадрат же спросил стигийца:

– А этот Хъяхъя – кто он такой?

Тотоакр помрачнел. Подумав, он сумрачно молвил:

– Никто и никогда не видел его. Хъяхъя – это легенда. Вы – первые непосвященные, кому известно о нем. Когда-то, тысячелетия назад, легенда о Хъяхъе передавалась по Стигии из уст в уста. Молва рисовала его то огромным подводным змеем, то семиглавой акулой, то гигантским сказочным осьминогом. Им пугали детей, и даже отважные стигийские моряки не решаясь плавать в этих водах. Постепенно страх перед загадочным чудовищем проходил, ибо оно ничем не напоминало о себе. Тысяч пять лет тому назад прошел новый слух: будто Хъяхъя – это клад несметных богатств, собранных змеиным народом в пещере на дне Стикса. Десяток смельчаков в яркий полдень, воздав молитвы Сету, бросились в реку, дабы отыскать Хъяхъю. Больше их не видели…

– Хъяхъя… – задумчиво произнес Конан. – Странное имя как для человека, так и для демона!

– Ты прав, киммериец! – перейдя на шепот, произнес Тотоакр. – Из глубины тысячелетий дошла до нас и другая легенда. Она гласит: Хъяхъя – могучий пришелец из неведомых миров… Но почему живет он здесь и чем занимается – то нам неведомо. Одно лишь доподлинно известно носителям тайного Черного Знания: Хъяхъя – не миф, он существует и скрывается в пещере колоссальных размеров, проникнуть в которую можно, лишь преодолев толщу вод Стикса!

– Ладно, судя по всему, завтра предстоит работенка не из легких, а потому – спать! – приказал Конан. Ему надоели стигийские ужасы и назидательный тон, которым разговаривал жрец.

Смерив киммерийца полным презрения взглядом, Тотоакр промолчал. В шатре и вокруг него установилась тишина. Засыпая, Конан крепко телом обхватил драгоценный кувшин, в котором, заколдованная, спала его любимая супруга.

Конан проснулся первым. Он разбудил Пелиаса и Хадрата. Тотоакр спал сном невинного младенца. Конан вывел своих друзей из шатра. Стигийцы также спали.

– Не нравится мне эта компания, – доверительно сообщил киммериец товарищам. – Оставим стигийцев греться на солнышке, а сами пойдем к Стиксу. Я и без Тотоакра отыщу ихнего Хъяхью.

– Это слишком рискованно! – возразил Пелиас. – Ты забыл: мы не имеем права рисковать!

– Вряд ли ты, чужеземец, сразу найдешь монстра,- поддержал волшебника Хадрат. – А если ты погибнешь, кому от того будет весело – подумай, господин!

Конан сознавал, что друзья правы. Тем не менее он не сдавался:

– Стигийцы вероломны, а жрецы Сета вероломнее! Кто может поручиться, что этот Тотоакр не столкнет нас в пасть чудовища при первой же возможности? Эх, кабы какой демон пожрал душу проклятого карлика – не пришлось бы якшаться со стигийцами! Эй, Пелиас, да что с тобой?

Старый волшебник неожиданно вскрикнул. Выражение радостного изумления застыло на его лице. Конан не мог понять, что было тому причиной.

– Чему ты так обрадовался, Пелиас?

– Ты гений, Конан, гений! – чуть не прыгая по холодному песку, возбужденно шептал волшебник. – А я-то, старый дурак, опять едва не проморгал наше спасение!

– О чем ты говоришь, чародей? – насторожился Хадрат. Ему также была непонятна радость, внезапно обуявшая мудрого мага.

– Да как же вы не понимаете?! Ты, Конан, посетовал, что нет демона, который мог бы сожрать душу Тезиаса.

– Ну?

– Такой демон есть, и зовется он Морат-Аминэ!

И тут-то Конан вспомнил, как когда-то судьба на несколько мгновений позволила ему узреть Мората-Аминэ, Пожирателя Душ. Нечеловеческий вопль, который издавали жертвы Пожирателя Душ, он не сможет забыть до конца своих дней…

– Но постой же, Пелиас! – озадаченно пробормотал киммериец. – Я своими глазами видел, как этот демон сгорел вместе с колдуном по имени Аманар, который прислуживал Морату-Аминэ. Я лично бросил камень, в который Аманар заключил свою душу, в пасть чудовищного змея.

– О нет, король, глаза не выдали тебе всей правды! Знай же: Морат-Аминэ, как и Сет, принадлежит к числу высших демонов, а их не так-то легко убить. В древние времена, когда люди еще ползали на четвереньках, Морат-Аминэ восстал против Сета и был заточен в темные безымянные пещеры – здесь, Конан, под этим городом! – Пелиас махнул рукой в сторону руин Птейона. – Отступник Аманар освободил его, и с помощью Пожирателя Душ обрел страшную власть, но он едва удерживал контроль над демоном. Когда ты убил Аманара, пало заклятие, освободившее Мората-Аминэ, и, клянусь Иштар, он должен был вернуться в свою темницу – таковы священные законы магии!