– Спасибо! – озадаченно сказал жрец Асуры.

Ту же операцию волшебник проделал и с ранами Конана. Итак, после изнурительной битвы трое смельчаков снова были в полном здравии.

– Хвала Асуре, нас только пощекотали! – оправившись от изумления, заявил Хадрат. – Чего нельзя сказать о наших смуглых друзьях – Сету придется обходиться без их молитв. А где же наш доблестный провожатый?

И правда, осмотрев мертвые тела, друзья нигде не обнаружили Тотоакра. Не было его и в шатре. Жрец словно провалился под землю. Конан вопросительно уставился на волшебника.

– Что скажешь, Пелиас? Бьюсь об заклад, стигийский пес удрал, призвав на помощь черную магию!

– А это мы сейчас выясним! – засмеялся волшебник. Киммериец вздрогнул: однажды, много лет назад, он уже слышал такой смех из уст мага и догадался, что тот задумал.

Подойдя к одному из трупов, который принадлежал, судя по всему, жрецу чешуйчатого бога, Пелиас громко хлопнул в ладоши возле уха трупа и закричал:

– Эй, ты! Да, ты! Восстань из ада, где, несомненно, пребываешь; поднимись с окровавленного песка и скажи мне: где скрывается посвященный жрец Тотоакр? Вставай же! Повелеваю тебе!

Бледное лицо Хадрата стало пепельно-серым, когда жрец, туловище которого было перерублено пополам, с жутким стоном оторвал спину от песка и, опираясь на искалеченные руки, слегка приподнял грудь и голову. Безжизненные глаза жреца уставились на мучителя.

– Тотоакр отправился за подмогой, – бесцветным голосом произнес жрец. – Он набирает людей, чтобы вернуться и помешать тебе освободить Того-Чье-Имя-Нельзя-Произносить-Вслух.

Жрец задрожал и едва не повалился обратно. Но Пелиас вовсе не был склонен так скоро отпускать его.

– Скажи мне: как найти пещеру Того-Чье-Имя-Нельзя-Произносить-Вслух?

– Иди в Птейон; там разыщи дом, отмеченный перечеркнутым семиконечным знаком. Войди в дом. В доме ты увидишь дверь, на которой изображен змей в когтях ястреба. Открой эту дверь, и ты попадешь в коридор, ведущий в подземелье. По коридору спустишься ты в пещеру безымянную; вход в нее сторожит демон. В пещере той и найдешь ты Того-Чье-Имя-Нельзя-Произносить-Вслух.

Сказав это, мертвец рухнул на кровавый песок. Хадрата стошнило.

– Клянусь Иштар, этот негодяй знает гораздо больше, чем мне удалось из него выудить, – самодовольно бросил Пелиас, – но я не могу слишком долго пытать его; ад требует к себе этого человека.

– Ты чернокнижник! – мрачно буркнул жрец Асуры, с опаской косясь на чародея.

– А я этого и не скрываю! – волшебник от души расхохотался, чувствуя себя на коне. – Зато теперь мы знаем дорогу к темнице Пожирателя Душ!

– Ладно, пошли, да быстрее! – сурово приказал Конан. – Тотоакр видел, как мы деремся, и наверняка сделал выводы. Порази меня Кром, если он не приведет сюда целую армию колдунов! Поспешим же!

Наскоро собрав пожитки, главными среди которых были волшебное Сердце Аримана и жестяной кувшин с заколдованным телом Зенобии, трое отважных путешественников бодро зашагали в сторону руин Птейона проклятого.

«Пожиратель Душ против Неподвластного Богам»

Вот дом, о котором говорил мертвый жрец Сета! – сказал Конан, когда он и его спутники приблизились к мрачному сооружению из черных каменных плит, больше похожему на жертвенник, чем на жилое здание. Действительно, единственным украшением «дома» был огромный семиконечный знак – знак Сета, – перечеркнутый копьем с головой змеи вместо наконечника.

В течение всего путешествия сквозь развалины Птейона киммериец держал наготове обнаженный меч.

Зоркие глаза и чуткие уши Хадрата следили за каждым шорохом. Даже многоопытный Пелиас молча передвигался по зловещему городу. И эти опасения были не напрасны: люди знали – из-за каждого угла птейонских развалин на них – без предупреждения – мог напасть голодный клыкастый демон или бестелесный призрак давно умершего мага, кои водились здесь в избытке…

Конан со всей силой навалился на каменную плиту, обозначавшую вход, и дверь отошла, обнажив черноту, в которую смельчакам предстояло вступить.

Пелиас извлек из плаща тонкую палочку, трижды щелкнул пальцами у одного из ее концов, и палочка зажглась ярким белым светом.

– Вот, возьми! – сказал волшебник, передавая палочку Конану. – Это заменит нам факел.

Король осторожно принял фонарь. Общаясь с Пелиасом, варвар постоянно открывал для себя что-то новое. На сей раз его поразило, как палочка, испуская столь яркий свет, совсем не жгла руку. Впрочем, киммериец никогда не отличался особым желанием во всем докапываться до сути. Вот и теперь: светит – и ладно!

Внутри помещение не было большим. Слой пыли, покрывающий все и вся в этом «доме», явственно свидетельствовал, что его не посещали веками, если не тысячелетиями. Да и само наличие пыли в наглухо запечатанном здании-склепе выдавало присутствие чего-то магического, зловещего.

– Аманар не ходил здесь, – отметил Пелиас. Новое наблюдение заставило людей задуматься: куда-то приведет их это путешествие? Но страха не было в их отважных сердцах, и они смело продвигались к своей цели там, где щемящий, безотчетный ужас погонит прочь и демона.

Дверь со змеем и ястребом появилась неожиданно, словно вынырнув из объятий Мрака. Дверь была так же стара, как и все в этом проклятом богами городе, но крепость ее не вызывала сомнений. Конан взялся было за дверную ручку, но тотчас отдернулся: ему показалось, будто дверь – или змея, изображенная на ней? – зашипела.

– Дверь заколдована! – догадался Хадрат.

Достав из сумки Сердце Аримана, Пелиас приблизил алый камень к рисунку на двери. В свете волшебного камня Конану показалось, что змея кивнула Сердцу.

– Теперь открой дверь, – сказал волшебник.

Конан дернул за ручку, но усилие его было излишним: стальная дверь открылась легко и быстро. За нею виднелся пробитый в скальных породах ход, круто уходящий вниз. На счастье людей, в полу коридора неизвестная рука выдолбила ступеньки. Осторожно, стараясь не нарушить шагами обманчивую тишину подземелья, смельчаки стали спускаться: сначала Конан, за ним Пелиас, Хадрат же замыкал шествие.

Шли они долго, и волшебный фонарь Пелиаса, закрепленный в пышной гриве Конана, освещал им дорогу. Казалось, спуску не будет конца. Даже киммериец, с его обостренными, как у дикого зверя, чувствами, не мог определить, в каких направлениях петлял подземный ход.

– Это дорога в ад, клянусь Асурой! – прошептал Хадрат, но чародей сделал ему знак: молчи!

…Страж пещеры напал внезапно. Это был трехголовый змей, не очень большой, – Конан видел ползучих тварей и покрупнее, – но и не слишком маленький, чтобы не внушать страх любому, кто осмелится потревожить темницу злейшего врага Сета. Без сомнения, змей был ядовит: мутная желтоватая жидкость стекала с острых клыков, что имелись на каждой из трех голов. Пелиас, шедший сзади по узкому коридору, и тем более Хадрат не могли помочь Конану. Киммериец понял, что быстрота – единственный его союзник. И еще – свет, ибо трехглавый демон, привыкший к тьме, был явно ослеплен волшебным светом, сиявшим из волос человека. Свет и Мрак – в прямом смысле – сошлись в этой битве.