«Это даже лучше, чем надраться» – эта мысль намертво увязла в холодной тяжелой ноябрьской глине с кладбища, которой оказалась заполнена Васина голова.

С ней он и ушел из мира бодрствующих людей туда, где, как ему казалось, его ждал покой и тепло, пусть хотя бы ненадолго.

Оказалось, что надеялся Вася зря.

За порогом реального мира его ждали тьма и тишина, уже знакомые ему. Но на этот раз неведомая насмешница не спешила давать о себе знать. Секунды – минуты? часы? кто знает – текли одна за другой, а он продолжал стоять лицом к лицу с темнотой, вглядывался в нее до рези в глазах, вслушивался в тишину до звона в ушах.

«Она не слушала. Она не думала».

Тень воспоминания скользнула мимо, задела Васино сознание холодным крылом и исчезла, заставив его гадать о том, что же это такое было. Спустя какое-то время Вася понял, что на этот раз ждать больше нечего. Он так и будет стоять в темноте, пока не закончится сон.

«Если он вообще закончится, – с иронией прошептал кто-то внутри Васи. И вообще, с чего ты взял, что это все тот же сон? А может, это нечто иное? Вдруг ты просто умер? Все, приехали, конечная. Пить меньше надо было».

При чем тут выпивка, Вася не понял. Он держал себя в руках уже много лет, всегда останавливался задолго до того момента, после которого спиртное могло бы взять над ним верх. Так что совет насчет умеренности был явно…

Запоздалый?

Слово сверкнуло в голове молнией и исчезло, оставило после себя еще более густой мрак, чем был раньше.

Запоздалый?

Если бы только можно было хоть как-то опровергнуть бредовую идею о собственной смерти, невесть откуда взявшуюся в его голове! Но Вася не знал, как это сделать. Здесь, во сне – а это ведь всего лишь сон! – не имело никакого значения, есть ли у него руки-ноги, бьется ли сердце, на месте ли прочие органы.

В реальной жизни все было совершенно иначе. Вася понял, что надо было проснуться как можно скорее. Однако время пробуждения, похоже, зависело не от него.

– Конечно, столько выпить. Вот и заснул наш Вася-Василек, – услышал он голос дяди Ивана, по праву ближайшего родственника сидевшего слева от племянника. – Ничего, дело такое. Оклемается скоро, он парень здоровый. Мать схоронил сегодня, дело понятное. Да еще смерть такая…

«Значит, я и в самом деле спал», – понял Вася.

Он тут же вспомнил, как радовался, найдя способ избавиться от всех этих людей хотя бы на время. Как опрокидывал в себя одну рюмку за рюмкой, а Алла, сидевшая справа, так ни слова ему и не сказала.

Алла… Вася ощутил, как щекам стало жарко. Получается, что он оставил ее здесь одну. О себе позаботился, а на нее наплевал. Сбежал, а там хоть трава не расти, словно жене было намного легче, чем ему. Да, хорош гусь.

Вася открыл глаза и увидел собственные ноги, а над ними – край стола. Он понял, что все это время просидел, опустив голову на грудь, и ужаснулся. Ему предстояло разгибать шею, затекшую, больную с прошлого дня.

Вася вздрогнул всем телом, дернул головой, тут же осознал свою ошибку и сжался в ожидании вспышки боли. Она, конечно, пришла, но оказалась далеко не такой сильной, как Вася думал. Ему доводилось переносить и кое-что похуже. Уж до дома-то он точно мог дотерпеть.

– Как ты, Василек? – В поле его зрения возник дядя Иван. – Живой? Может, на воздух выйдем, подышим?

Краем глаза Вася увидел, что прочие гости старательно не замечают его, держатся так, словно ничего не произошло. Ну да, еще бы – те самые приличия. Сын покойной хватил лишку, ну и ладно, ничего такого. Не буянил, не рыдал на весь ресторан, а просто тихо поспал. Не о чем говорить.

Он хотел было покачать головой в ответ на слова дяди, но передумал. Ни к чему было испытывать терпение собственного организма. Вася подозревал, что стоит только закончиться действию алкоголя, и боль навалится на него с троекратной силой.

– Нет, все хорошо, – сказал он, борясь с искушением опять начать пить, чтобы уж точно не протрезветь до окончания поминок. – Устал жутко за эти дни. А так я в порядке.

Должно быть, Вася сказал именно то, что нужно было, то, что все хотели услышать. Мол, не извольте беспокоиться, продолжайте заниматься своими делами.

Дядя Иван, соблюдая приличия, окинул племянника еще одним взглядом, положил себе на тарелку мясной нарезки и вернулся к разговору с соседом.

Вася достал телефон и посмотрел на экран. Оказалось, что он проспал не так уж и долго. За стол они сели около половины второго, в начале третьего он точно еще не спал, а теперь часы показывали шесть минут четвертого. Выходило, что отключка продлилась с полчаса.

Стоило ради этого так налегать на водку?

Вася сжал губы. У него возникло желание немедленно извиниться перед Аллой, но с этим приходилось подождать. Место жены справа от него пустовало.

– Дядя Иван, а где Аля?

Тот замолк на полуслове, повернул голову, недоуменно посмотрел на Аллин стул, затем перевел взгляд на племянника.

– Да вышла куда-то, наверное. Знаешь, я не заметил. Заболтались мы тут. – Он пожал плечами и улыбнулся: – Да в туалет отправилась, куда же еще. Сейчас наведет марафет и вернется. А ты чего, повиниться хочешь?

Вася припомнил, с каким трудом Алла держала себя в руках на кладбище, и кивнул. Да, конечно, в туалет пошла. Только дело не в макияже. Ей скорее всего надо было побыть одной, как и ему со своей водкой, может, всплакнуть немного, выпустить все, что накопилось, и жить дальше.

Он поискал взглядом графин с морсом, нашел и потянулся за ним. Вася твердо решил больше сегодня не пить, по крайней мере здесь, в ресторане. Пусть с опозданием, но он поможет жене продержаться остаток этого дня. Эгоист несчастный.

Вася выпил бокал и налил себе второй.

«Одно хорошо, детей здесь нет, дома сидят, – подумалось ему. – Или гуляют, если Юлька решилась выйти с ними на улицу».

Он представил себе эту картину и посочувствовал подруге. Саша был на работе, и ей пришлось взять с собой Машу с Викой – близняшек четырех лет от роду, которые никак не могли дождаться очереди в садик. Женя с Любой и сами отлично умели буквально за несколько минут превратить мир, окружающий их, в форменный бардак. А уж если они играли вместе с Юлиными дочками!..

Вася поежился и дал себе еще одно обещание. Он самостоятельно приведет квартиру в порядок. Пусть жена отдохнет.

Где-то через четверть часа официантки стали спрашивать, не пора ли нести жульен, и тут Вася забеспокоился. Сколько можно сидеть в туалете? Хрен с ними, с приличиями, но что там было делать столько времени? Даже если рыдать навзрыд, чего он ни разу не видел в исполнении Али, и потом в себя приходить, то все равно хватит уже. Тем более что она никогда не была любительницей наносить на лицо тонны макияжа.

Он положил телефон перед собой и решил, что через десять минут встанет и сходит к женскому туалету. Дверь открывать, естественно, не будет, но постучится и крикнет Алле, чтобы она выходила.