Агафья бежит, а в груди всё горит. Повернётся глянуть — нет ли погони — и дальше спешит. Насилу добралась до Куприянихи. Стучит той в окна, не выглядывает никто. Забежала в калитку, собака бросилась в ноги. Закричала, заголосила Агафья, чуя боль от зубов собачьих. В тот момент и подоспел Назар. Услыхал крик, бросился на выручку. Испугалась собака, пустила ребенка и в будке дрожит. Долг собачий за кусок хлеба выполнила, не защищай дом — чего хозяйка скажет?

— Болит? — смотрит на ногу Назар, что кровью тряпицы покрывает. — Погодь, сейчас, — хватает на руки девчонку и спешит к Савелию. Некому больше с такой бедой идти.

Протянул волчик последнюю ноту свою и затих, а в избе детский крик раздался.

— Я ж говорила — девчонка, — принимает из дрожащих рук Лушки Марфа младенца. Обмывает в тёплой водице, в отрез чистый мотает, что до поры до времени впрок лежал. — Другой принесешь, — говорит Анне, — вдруг ещё кому приспичит. Дом обновила, теперь тут жизнь поселится. На-ко, протягивает вдовице ребёнка. — А ты чего? — усмехается, глядя на Лушку, что слёзы по щекам размазывает. — С первенцем, — хлопает по плечу ученицу Марфа. — Не ошиблась в тебэе, хорошая знахарка из тебя выйдет.

— А чего не ведунья? — шмыгает Лушка носом, глаза утирая.

— Добрая ты шибко, и душа слишком чистая. Научу, что знаю, только в тёмное лезть не смей. Раз душу замараешь — вовек не отмыться.

— Идти мне надобно, — говорит Анна, собираясь встать.

— Лежи ты, — сдвигает брови на переносице Марфа. — Куды такая?

— Не могу, — качает головой. — Сердце не на месте. Что с моим Петей⁈ — запричитала вдовица, заохала.

— А что с ним? — перевела глаза на старуху Лушка.

— Помрёт, — пожала плечами та.

— Как это помрёт? — удивилась Лушка.

— А как все помирают, так и он. Могилку ему справят…

— Да ты что! — вскрикнула Лушка. — Про брата моего речи ведёшь!

— Луша, — рыдает Анна. — Помоги.

— Ей говорила, — кивнула на Анну старуха, — и тебе скажу. Не могу я.

— Не можешь али не хочешь? — вопрошает Лушка.

Поджала губы ведьма. Смотрят на неё с надеждой две пары глаз.

— Окаянные, — сплюнула себе под ноги. — Да на кой мне ваш Петька вообще сдался?

Встала с места и вышла из избы.

— Куда она? — испуганно спросила Анна.

— Не знаю, — округлив глаза пожала плечами Лушка.

— Упроси, убеди, — молит Анна девку. — Видала она смерть его.

Прижала Лушка ладони к лицу в испуге. Вскочила и бросилась за Марфой. Рвёт та осоку, режет трава руки, да времени мало осталось.

— Подмогу, — подбегает Лушка, принимаясь траву дергать. Обжигает руки порез, шипит от боли, но дальше рвёт.

— Что за девка! — качает головой Марфа. — Говорила ж, не лезь в черноту!

— Ежели это брата моего спасёт, готова я.

— Готова она, — повторяет за ней Марфа. — Не знаешь, чего просишь! Век одной жить на болоте будешь! Без любви, без семьи. Тобой детей пугать станут, и сами бояться будут и не любить, токмо идти и просить, чтоб помогла.

— Только бы Петя жив остался.

— А уж это я тебе обещать не могу, — зажала в ладони ведьма приличный пучок и разделила на части. — Это тулово, — взяла пучок, на землю укладывая, — это руки, — положила поперёк, принимаясь связывать меж собой одной из травинок. — Ноги, — перевязала каждую, разделив пучок с телом. — А вот самое главное — голова! — сделала петлю из травы и привязала к основанию.

Не отстаёт Лушка, всё след вслед делает. И вышло у них две куклы.

— Передумай, девка, — просил Марфа. — Ежели именем куклу наделишь — назад дороги не будет.

— Не побоялась я руки на себя наложить, а уж это и подавно, — ответила на то.

Вздохнула ведьма, лишь головой покачала горько.

— Поди спроси, как мужа её первого звать, — кивнула на избу, и Лушка опрометью бросилась внутрь.

Назар отыскал Савелия быстро, и тот удивился, увидев парня.

— А ты чего…

Но договорить Назар не дал.

— Девчонке подмоги, — указал на Агафью.

— Да я ж по коровам! — в который раз сказал Савелий, а потом махнул рукой. Размотал тряпку и заглянул.

— Свезло, — заулыбался, что хоть тут всё просто. — Кожу токмо сняли. Погодь, кой-чего принесу.

Вернулся Савелий со стаканом. Протянул Назару.

— Держи, кто ведает, когда ещё свидимся.

— Не стану я.

— Как знаешь, — Савелий опрокинул жидкость в себя, оставив на донышке. Остальное растёр девчонке по ноге.

Зашипела Агафья от боли, сморщилась.

— А ты чего с чужой девкой-то? — не понял Савелий, но Назар уж подхватил ребёнка и убёг.

Прочитала молитву вслух Куприяниха, на иконы перекрестилась.

— Ты тож молись, — сказала Ульяне, будто могла она о чем-то другом думать в тот миг. Закричала, чувствуя, что отвергает тело дитя, толкает его на волю, избавляясь от бремени.

— Все силы собери, — предупреждает Куприяниха, волнуясь сильно. Кому охота вести плохие разносить? Только смотрит, и впрямь ножки первые идут. — Помоги нам, Господи, — выдыхает, надеясь на чудо.

Фёкла в доме одна была. Касьян с Ванькой корзины плели в сарае, сызмальства учился хозяином быть младший сынок.

— Так что, тятя, сапоги мне подаришь? — спрашивал мальчишка.

— Неужто они тебе так нужны? — усмехнулся Касьян. — Сдарю-сдарю, чуток подрасти хоть. Да отца с матерью слушай! Только ты у нас и осталси.

Будто стук услыхала Фёкла, вздрогнула, слегка повернулась. Как тут же что-то чёрное бросилось в окно. Разлетелось стекло. Закричала Фёкла не своим голосом, с испуга падая с лавки, на которой шерсть пряла. Вскочил Касьян. Что такое⁈ Вбежал с сынком в дом. Лежит на полу жена с глазами от страха большими, а перед ней чёрный ворон бездыханный.

Глава 23

— Ты сильней мажь, сильней, — учила Марфа Лушку, налепляя на лицо куклы грязь. — Чтоб не разглядела костлявая, кто из них кто.

Берёт Лушка в ладонь жижу чёрную, не робеет. Холодная, склизкая, но готова девчонка и не к такому ради братца.

— А теперича слово в слово за мной повторяй.

— Глаза у смерти отведу, — передала куклу Марфа Лушке, меняя её со второй, — беду заберу да другому отдам.

— Как это другому? — не поняла Лушка.

— А ты как собиралась у смерти откупать? Придёт она по душу брата твоего, токмо не его заберёт.

— А кого? — похолодела Лушка, зная ответ.

— Степан, — назвала ей Анна в избе имя первого супруга.

— Я говорила, говорила же, — принялась злиться Марфа. — Не готова ты ещё!

— Беду заберу да другому отдам, — повторила Лушка, меняя кукол назад. И видела ведунья, как борются в ней чувства светлые да тёмные.

Поднялась с пола Фёкла,