Мы спустились по Старой Площади в какой-то переулок, Малый Ивановский, по-моему, в районе Солянки, находим адрес, звоним в дверь. На пороге нас встретил невысокий коренастый паренек, в джинсах, они тепло поздоровались с Лешей, как-никак старые знакомые по МВТ.

Леша просит его поменять 100-долларовую купюру, немалая сумма по тамошним временам. «Да нет проблем, — отвечает его знакомый, открывает сейф где-то под столом в узкой, как кишка комнатке с высоченными, старомосковскими купеческими потолками. Отсчитывает советские рубли, мы продолжаем ни к чему не обязывающий разговор:

— А ты чем занимаешься? — спрашивает меня парень в джинсах.

— Да я вон, напротив, в ЦК сижу, деньги Партии пристроить в коммерческие проекты пытаюсь.

Парень уважительно покачал головой.

— Может замутим чего—нибудь? — предложил он сходу.

— Да не, — ответил я, — Мы сейчас сами создаем свою Внешнеторговую контору, уже помещение ремонтируем, на Разина выходит, в 14 подъезде…, - я гордо протянул ему свою «цековскую» визитку, едва удержавшись от какого-нибудь замечания, типа «не чета вам, в этих каморках на Малом Ивановском..».

— Ну лады, если надумаешь что, звони, — парень протянул мне свою голубую визитку. Я ее храню до сих пор, кстати сказать, как умилительное напоминание о превратностях судьбы. На ней надпись: «Внешнеэкономическая Ассоциация «ИНТЕРРОС», ПОТАНИН ВЛАДИМИР ОЛЕГОВИЧ, Генеральный директор…», адрес, телефон…

Я не надумал, по той же причине — уютные кресла Старой Площади остановили меня от кульбита в волны зарождающегося рынка. А после уж и не до этого было, Хьюлет, компьютеры — я был вполне удовлетворен судьбой, и за могучим ростом моего случайного, в общем, знакомого, наблюдал уже только по газетным публикациям да по выпускам новостей. В общем, «замутил» Владимир Олегович по полной программе, и даром что с Малого Ивановского старт. Разве дано нам знать наперед, как колесо фортуны обернется? Не умели почти все тогда, шишки набивали, на «стрелки» ходили, высокие кабинеты отирали, но далеко не у всех получилось. А они хотели, они не останавливались перед черным окном возможностей, оно же окно риска и неизвестности. Ну и молодцы, хотя дров наломали немало, судеб покалечили немеряно, да и сами не думаю, что спокойно спят теперь…А с другой стороны, кто сейчас спокойно-то спит? Но это все философия ненужная, как вышло так и получилось.

Все эти торгпредские и около-внешторговские истории рассказываю только с одной мыслью — в карьере главное это ум, интеллект. Приложите к нему уверенность в своих силах, настырность, работоспособность, коммуникабельность (с кем нужно!!!), низкий порог риска, готовность все потерять (понятное дело, что никто загодя не настраивается на поражение, но все же!) и смело вперед в бизнес. А уж, чего каждому из нас не хватает в этом джентльменском наборе — каждый сам за себя решит. Ну, удачи еще хотелось бы, но все — таки, «везет тому, кто везет», во многом справедливое высказывание при всем упрощенном подходе.

В моей творческой биографии есть эпизод, когда я торговал… водкой. Не подумайте ничего плохого, это была все та же внешнеторговая деятельность — контракты, поставки. Так получилось, что летом 1990 г. срочно понадобилось одной иракской фирме закупить несколько контейнеров водки «Столичной» и «Лимонной», а представлять ВО «Союзплодоимпорт» в Торгпредстве осталось только мне. Я, как положено, связался с Объединением, начал организовывать поставки, переговоры… А вспомнился этот эпизод не особенностями товара (без разницы, по большому счету, чем торговать—то) и не парой ящиков образцов, присланных Объединением мне в помощь, к вящему удовольствию моих друзей…

Связь с Москвой осуществлялась по двум официальным каналам: 1) телефон, что дорого, и потому требовало специального разрешения Торгпреда и 2) Телексом, а это была вообще особая процедура. Сегодня выходя каждое утро в свой mail-box и просматривая почту и представить себе невозможно, что каких-то 20 лет назад для того чтобы переслать текстовое сообщение контрагенту в Москве нужно было:

1. Составить текст сообщения, отнести в машбюро, где его напечатают.

2. Завизировать текст у курирующего Зам. Торгпреда.

3. Получить «визу» Первого Отдела на предмет отсутствия секретных сведений.

4. Отнести лично на Телекс, где операционистка аппарата ставит его в очередь.

5. Телекс отправляется своей дорогой в Москву, в лучшем случае в тот же день.

Ну и потом ждать ответа, как получится — день, два, три. Аналогичная процедура происходила и в Москве, поэтому обмен элементарной информацией, ответы на вопросы, требующие быстрой реакции, вроде цен, занимал недели. В общем, водкой я торговал вполне неспешно, несколько летних месяцев. Телефонная связь с Москвой тоже санкционировалась руководством, каждый раз бегать с бумажками-разрешениями мне показалось малоэффективным, и я иногда использовал телефон фирмы—покупателя, когда оказывался у них на переговорах. Каюсь, пару раз я беззастенчиво звонил просто домой, разузнать как там дела (в то время как раз у меня родился сын и он-лайн информация была очень кстати тогда, да простит меня багдадский безвестный предприниматель, выгодно тогда купивший партию водки, и, надеюсь, заработавший через мое посредничество немалые деньги…

Компьютеров в ту пору в Торгпредствах в Посольстве не было, и быть не могло по определению. Во-первых, экзотика, дорого, специалистов нет. Во-вторых, соображения безопасности — даже на электрических печатных машинках конфиденциально-секретную информацию печатать не разрешалось, чтобы, упаси Бог, электронный сигнал не мог был считан какой-нибудь недружественной разведкой, а тут какой-то новомодный и непонятный компьютер, их тогда еще называли ласково «персоналка».

Я первый в своей жизни персональный компьютер увидел до отъезда в Багдад в продвинутом в техническом плане своем Объединении, в «Разноэкспорте», но что он умеет делать, кроме как текст набирать и в примитивные бродилки играть, так и не успел узнать. До появления Интернета как явления жизни, а не как программистской забавы, оставалось лет 5–6.

Информационные системы если и были, то весьма замшелые и бумажные. Иначе чем бы объяснить, что даже в 1991 г. уже по приезду из командировки и уже работая не где нибудь, а в самом ЦК КПСС, я два раза получал по распределению гуманитарную помощь? Посылали тогда в качестве социально-гуманитарной поддержки голодающему населению Страны Советов наши друзья из более удачливых, сытых стран Европы такие коробочки с немудреным набором крупы, масла оливкового, колбаски какой, сыра и пр. (спиртное, правда, бдительно вынималось социальными работниками на входе, не забалуешь!). Так вот, несмотря на свою, в общем-то, исключительную материальную благополучность, по тем-то временам, я исправно две коробки от «Дружественного голландского и дружественного австрийского народов» получил, за что им искренне благодарен, но, если честно, то я вряд ли подпадал под категорию голодающих. Или даже нуждающихся тогда… Не было у районной распредкомиссии тогда достоверной базы данных, ох не было.