– Пить хочу. И лицо щиплет, – выдал демон, устраиваясь среди мокрых полотенец.

Я вспомнила про один способ и усмехнулась. Логтум полусидел с тюрбаном на голове, на лице у него была маска из сметаны, а воду, подкисленную лимоном, он попивал из высокого бокала с трубочкой.

Вместо бокала использовалась старая ваза, а трубочку заменил змеевик от самогонного аппарата. Кашу я выложила в сковороду с грибами и мясом, полила содержимым из банки и еще раз подсолила.

– Еда готова.

Я пристроила на огонь чайник и впервые за день присела. Солнце уже было высоко, начиная нещадно палить. Пара часов – и моя бочка с водой превратится в восхитительный душ.

Демоны ели кашу с черным хлебом и восторженно чавкали.

– Вот уж действительно, слаще морковки ничего не ели, – фыркнула я и заварила чай.

– Ироды проклятые! – К нам в забор врезался черенок от лопаты.

Я недоуменно переглянулась с демонюками, когда забор сотрясся от еще одного удара. На этот раз на участок прилетели грабли. Мы синхронно уселись на пол, отползая подальше от открытого окна.

– Лучшую курицу испортили! Задавили, гады! – орала бабка, сотрясая наш забор и швыряясь садовым инвентарем. За ней стояла курица, гордо сверкая лысым боком.

– Бабушка, а почему вы решили, что это мы? – Я решилась немного поднять голову из-за подоконника.

– Пока вы не приехали, все нормально было! Нехристи! Виданое ли дело, одна девка с двумя мужиками на отдых приехала! Знаю я ваш отдых! – Она склонилась к дырке в заборе и грозила оттуда пальцем.

– Да не трогали мы вашу курицу! – заорал Ронмир, на всякий случай отползая еще дальше.

– Что у вас тут происходит? – голос участкового раздался как нельзя кстати.

– Обстрел граблями! – выкрикнула я, поднимаясь с пола. – Бабушка решила, что мы испортили ее курицу.

По лицу Артура пронеслась целая гамма эмоций. А по моему – дополнительная.

– Сейчас разберемся. Вы успокойтесь, Катерина Вениаминовна. Нервничать плохо, давление поднимется. Пойдите в дом, посидите немного, а я сейчас здесь всех опрошу и вернусь.

Бабка послушно поплелась к дому.

– Маргарита, меня убьют, это же я споткнулся об эту чертову курицу! – выдал Артур и присел на порог, вытирая выступивший пот.

Ронмир сидел в комнате, затыкая хвостом рот, чтобы не рассмеяться.

– Попал ты, Артур, как кур во щи! – крякнул дед Коля, закурил самокрутку и приставил стремянку к столбу. Путем хитрой манипуляции он скрутил отрезанные провода, и в комнате зажглась лампочка. На кухне довольно заурчал холодильный монстр. – Удачи вам! – добавил дедушка и весьма бодро учесал с лестницей вниз по улице.

– Пойду сдаваться, – добавил участковый и обреченно пошел в соседний дом.

Я проводила его поддерживающим взглядом, а потом мы втроем разразились диким хохотом.

От соседки Артур вернулся не скоро. Судя по измятой фуражке и расстегнутому воротнику рубашки, разговор был не из легких.

– Попить есть? – Он достал платок из кармана и вытер вспотевший лоб.

Ронмир метнулся к колодцу и принес ледяной воды. Участковый умылся, выправил фуражку и покинул наши владения, ничего не сказав.

– А спасибо? – вслед ему бросил демон.

– Тебе еще и спасибо сказать? Бедный человек получил нагоняй за курицу, которую спер и чуть не сожрал именно ты!

Злость никак не хотела утихать. Я подхватила полотенце и решительно направилась к душу.

– Будете подглядывать – хвосты оторву!

Я с силой захлопнула деревянную дверь и осталась практически наедине с собой. Если не считать четырех любопытных глаз, появившихся в маленьком окошке над крышей. Я мстительно улыбнулась и занавесила его полотенцем. Недовольный рык стал моей наградой.

Вода, нагревшись на солнце, обжигала кожу. Я с удовольствием намылилась и стояла под струями, позволяя им смывать накопившееся за день напряжение.

Релаксация неожиданно закончилась, напор воды стал меньше. Открутив кран на полную, я решила не растягивать последние приятные минутки. Но вместо теплой, ласкающей кожу водички на меня обрушилась ледяная бомба.

Взвизгнув и обмотавшись полотенцем, я вылетела на улицу. На крыше душа сидели довольные демоняки и заливали в бочку ведра воды из колодца.

– Гарыую вам в задницу!

Схватив первый попавшийся предмет, я зашвырнула его на крышу. Логтум приглушенно рыкнул и свалился с крыши: предметом оказалась старая сковородка без ручки. Я на манер фрисби запулила ее в воздух и попала точно ему в затылок.

– Рита-а-а-а… – Ронмир от смеха сложился пополам и истерически дергал хвостом.

– Почему ты все время меня бьешь? – Демон выполз из малины и, прихрамывая, направился в мою сторону.

– Я случайно!

На всякий случай я стала отступать к дому, выставив перед собой руку с мочалкой. Полотенце решило, что роль моего платья ему надоела. Распахнувшись, оно свалилось на землю, оставив меня голяком посреди двора.

У меня занемел язык. Я прикрыла мочалкой низ живота и на спринтерской скорости рванула к дверному проему.

– Я попозже зайду, – раздалось от калитки.

Артур все же вернулся и теперь наблюдал шикарную картину моей голой филейной части, стремительно скрывающейся в доме.

Участковый стоял на улице, красный как рак, я, наверное, была не хуже.

Вездесущая бабка заголосила из-за забора про срамоту окаянную и нехристей.

– Что тут у вас происходит? – Посреди всей этой вакханалии стояла Ленка с двумя рыночными сумками, набитыми до отказа.

– Недоразумение. Приятного отдыха! – сконфуженный участковый быстро исчез за забором.

– Рита! Стоит оставить тебя на пару дней – и вот! – подруга давилась смехом.

Ронмир галантно подхватил сумки и повел ее в дом, попутно рассказывая о наших приключениях и ласково поглаживая Ленкину спину своим хвостом.

Я осталась с Логтумом в прихожей. Его голову украшала большая шишка. Пока демоны отвлеклись на приезд Ленки, я успела накинуть халат.

– Болит? – Моя рука осторожно обследовала пострадавшее место.

– Уже нет.

Логтум перехватил мою руку и подтащил меня к себе. Я оказалась зажатой между его торсом и стеной. Единственной преградой между нами была тонкая ткань халата. Его хвост скользнул по моей ноге, поднимаясь выше и выше.

– Перегрелся на солнышке?

Мое дыхание стало неровным, сердце забилось чаще. Демон склонялся к моей шее, вызывая у меня дрожь внизу живота и слабость в ногах.