Что еще нам о нем известно?

Как показывает Рыбаков, Ящер более чем широко представлен в прикладном искусстве. На днепровских фибулах VI–VII веков, отражающих строение мира, мы видим лебедей, соединяющих небеса с землей, а в самом низу как знак преисподней – голову ящера.

Есть основания полагать, что Ящер мыслился сравнительно мирным божеством: он каждый вечер проглатывал заходящее солнце, но каждое утро совершенно добровольно, без какого-либо змееборчества, его выпускал. Этот миф нам известен по изобразительным источникам: в комплект украшений знатной древнерусской женщины XII–XIII веков входила цепь с двумя головками ящеров, соединенными кольцом. А поскольку костюм в целом символизировал мироздание – от небес с тучами (головной убор) через воздух и струи дождя (цепи-рясны и подвески-колты) к земле (ожерелья на груди), – то эта цепь, длиной почти два метра, спускающаяся значительно ниже пояса, означала преисподнюю. Кольцо, которым соединены две головы ящеров, – это, конечно, знак солнца. Миф о том, что преисподняя находится во чреве змея, который проглатывает солнце западной головой и изрыгает восточной, присущ некоторым архаическим народам (о чем пишет В. Я. Пропп в «Исторических корнях волшебной сказки»).

Днепровские фибулы VI–VII веков, отражающие строение мира. Рисунок Алены Шуваловой.

Рыбаков прекрасно анализирует резьбу на фронтоне русской избы, отмечая, что верхняя часть наличника изображает солнце в трех позициях (восход, полдень, закат), а большой полукруг под нижней доской – подземное, «полуночное» солнце. Однако он упускает ряд важных деталей. Первая – это кони, несущие солнце вниз, в преисподнюю, и возвращающие его наверх. Вторая – стилизованные головки ящеров снизу по краям. Если мы посмотрим на суздальские наличники, то обнаружим, что верхнего «тресветлого» солнца там нет, лишь угадываются его очертания в общем рисунке орнамента, зато неплохо выражен рисунок туч на стене дома (в виде множества капель-сосцов); достаточно узнаваемо «полуночное солнце», очень хорошо представлены кони, несущие светило, причем они могут как быть перпендикулярны стене дома, так и находиться в ее плоскости; на одном из наличников эти завитки, направленные вверх и вниз, удивительно напоминают по композиции птиц с днепровской фибулы – их головы тоже направлены вверх и вниз. И наконец, все наличники, независимо от степени их орнаментальности или архаичности, фланкируются снизу двумя каплеобразными элементами, и в отдельных из них просматриваются древнерусские головки ящеров, на других же морды едва читаются, измененные орнаментом. Более того, эти две капли (или две гирьки) встречаются не только на суздальских наличниках, они являются почти непременным элементом любого мало-мальски украшенного окна (в этом автор убеждалась в самых разных городах, сохранивших деревянное зодчество, начиная с родного Замоскворечья). Такую устойчивость композиции разумнее объяснять эстетическими причинами, а не мифологическими, и всё же теперь в каждом резном наличнике мы будем видеть отражение мифа о Ящере и полуночном солнце.

Былина о Садко – прекрасное свидетельство тому, что культ Ящера был исключительно силен на Новгородчине. Об этом же говорит и легенда, записанная в «Цветнике» 1665 года. В ней упоминается Перынь – место неподалеку от Новгорода, где при языческой реформе Владимира установили идол Перуна (и, вероятно, низвергли идол Ящера), а после принятия христианства возвели церкви. Это название дошло до настоящего времени.

Наличники с мотивами туч, коней и голов ящера. Фотографии А. Л. Барковой.

Рассказчик легенды путается в истории религиозной борьбы между Ящером и Перуном (что неудивительно для XVII века), но тем не менее сохраняет для нас ценнейшие мифы. Ящера он называет «коркоделом» – это слово греческое по происхождению. О том, какой смысл вкладывали в него древнерусские книжники, мы поговорим чуть позже.

Далее рассказывается о его низвержении.

Итак, перед нами классический образ Змея – властителя вод, который перекрывает водный путь, уничтожая тех, кто пытается зайти в его владения. В наших сказаниях таков Змей Горыныч в первой части былины «Добрыня и Змей», а в мировой мифологии самый известный образ – египетский змей Апоп, который по ночам выпивает всю воду подземного Нила, отчего богу солнца Ра и его свите приходится с ним сражаться.

Очень важный мотив – то, что тело «коркодела» идет по Волхову вспять. Перед нами, безусловно, образ властителя подводной преисподней и бога смерти, которого, строго говоря, нельзя убить (как и египетского Апопа – его побеждают каждую ночь, но назавтра начинают всё заново). Наконец, история о провале в преисподнюю находит параллели в ритуальной практике Русского Севера, дожившей до ХХ века: мы уже сказали об имитации утопления людей ради подводного владыки (и это буквально совпадает со свидетельством XVII века); что же касается Перыни, то рыбаки, проплывая мимо того места, бросали в воду деньги (здесь и аллюзия на падение в преисподнюю, и связь подводного владыки с богатством).

Таким был древнерусский бог подводного мира, владыка смерти, хозяин несметных сокровищ, требующий регулярных человеческих жертв, при этом совершенно мирно отдающий солнце в его пути по преисподней.

У великих людей – не только великие свершения, но и великие ошибки. Эта истина не нова, и к науке она применима всецело. Заслуги академика Рыбакова по исследованию русского язычества огромны, однако и допущенные им ошибки породили целую волну чудовищных заблуждений. Одна из них – его утверждение, будто в Древней Руси водились реальные речные ящеры. Аргументы зоологов о том, что эти животные, конечно, обитали на территории Новгородчины, но это было 15 миллионов лет назад, его не убеждали. И, увы, сейчас интернет пестрит страничками криптозоологов, всерьез рассуждающих о древнерусских крокодилах…