В качестве примера приведем фрагмент гимна индийской Ригведы (V, 85) к богу Варуне (см. врезку ниже).

Поклонники «всемогущего» Рода и сторонники Б. А. Рыбакова могут возразить: ведь согласно приведенным древнерусским текстам, именно Род – важнейший для язычников и двоеверцев бог. Да, это так. Но «важнейший для людей» бог и верховный бог – совершенно разные понятия.

Кстати, о Роде и Торе. Рыбаков предполагает, что с именем Рода связано понятие «родия» – то есть шаровая молния. Сложно сказать, прав ли он, но если это действительно так, то Род оказывается некоей земледельческой, невоинственной формой громовержца, и его сходство с Тором как бога народного, почитаемого больше верховного (неважно – Одина, Перуна или Христа), – усиливается.

Отдельной критики заслуживает трактовка Рыбаковым Збручского идола. Это самый известный из славянских идолов, датируемый предположительно Х веком. Он представляет собой трехъярусную композицию из верхнего и нижнего рядов богов и хоровода людей между ними.

Збручский идол – памятник X–XIII веков славянского языческого культа. Joachim Lelewel. Narody na ziemiach słowiańskich przed powstaniem Polski. 1853.

Сверху изображены две богини – с кольцом и рогом, бог с саблей и конем и бог с солнечным знаком на одежде. Под каждой богиней находятся изображения женщин (одна из них с ребенком), а под каждым богом – мужчин. Нижняя коленопреклоненная фигура по росту соответствует богам и изображает некое божество преисподней, держащее на себе мироздание.

По структуре этот идол аналогичен многоглавым жезлам балтийских славян и соответствует латинским описаниям их многоглавых богов (Триглав и др.). Именно поэтому совершенно несерьезна попытка Рыбакова приписать этим персонажам имена богов Киевского пантеона. Еще более ошибочно его утверждение, будто идол в целом представлял образ Рода. Идея бога, объединяющего в себе других богов, присуща мифологии только на очень высокой стадии ее развития (как это было, например, в Индии), и славянская языческая культура просто не имела необходимого на это времени.

* * *

К числу огромных заслуг Б. А. Рыбакова стоит отнести исследование образа рожаниц в русской вышивке и раскрытие символики узора типа «распластанная лягушка», который изображает рожающую женщину – ее руки подняты, ноги широко расставлены, иногда виден появляющийся младенец. Таким узором украшали полотенца, фартуки, но особенно мастерски, детализированно его выполняли на подзорах – специальных занавесках, закрывавших пространство под кроватью. Напомним, что крестьянские кровати были значительно выше городских (так теплее), и место под ними использовалось для хранения, поэтому занавеска решала практическую задачу. Но при этом она была идеальной основой для размещения символики плодородия (зачатия и благополучных родов). Детей зачинали именно на такой кровати.

Как показывает Рыбаков в «Язычестве древних славян», на подзорах могли встречаться крайне архаичные мифы – например, о двух богинях-оленихах, которые, вероятно, являлись зооморфным прототипом рожаниц. С течением времени символика забывалась и рожаница превращалась в «женщину-вазон», то есть ее фигура трактовалась как цветочная композиция. Подобное часто встречается в прикладном искусстве.

К сожалению, современный неоязыческий символ «рожаницы», который мы видим на бесчисленных сайтах «магической» продукции, игнорирует важнейшую черту этого образа, идущую от символики Богини-матери, – поднятые руки. В образе Богини-матери, объединяющем в себе и рога архаической богини-оленихи, и Мировое древо, руки превращаются то в рога, то в ветви. В мифологии самых разных народов именно внутри деревьев живут богини, помогающие при родах и защищающие младенцев. Поэтому превращение рожаницы в «женщину-вазон» может быть в том числе следствием объединения в ее образе двух идей – рождения человека и роста растений. Поднятые руки – знак Богини-матери и богинь, имеющих ее черты, еще со времен Шумера и Крита; у всех народных изображений рожаницы, как бы схематичны они ни были, руки (или то, что их заменяет) направлены вверх… А у неоязыческой «магии» руки опущены. Что ж, их символика говорит сама за себя.

Но вернемся к аутентичным изображениям.

Дополним выводы Рыбакова. В народном кружеве (в том числе и на подзорах) очень часто можно встретить двуглавого орла. И это крайне странно. Что государственный символ делает на девичьем переднике или на подзоре? Между тем музейные коллекции просто переполнены этими орлами, которых к тому же окружают или архаические птицы, или знаки засеянного поля (ромб с крестом внутри), или знаки растущих побегов… то есть орел безусловно является частью земледельческого орнамента. Более того, двуглавый орел часто становится центром композиции из пары птиц, обращенных к нему. Это атрибут Богини-матери – две птицы на поднятых руках или две птицы как предстоящие. Также ее поднятые руки иногда держат цветы – или превращаются в цветы в условном узоре. Иногда на подзорах можно увидеть не только двуглавого орла в окружении цветочного орнамента (как на изображении ниже), но и такого, из крыльев которого вырастают ветви неких растений. Что же означают подобные изображения?