самой, — воплощения Гекаты остановились у начала тропки и собрались в одну темноволосую женщину, одетую в длинный алый пеплос*. — Сократим путь? — она протянула Лине руку. — Не очень хорошее время для прогулок, лучше я кое-что покажу.

Лина в последний раз оглянулась на Лету, на причал Стикса и вложила свою ладонь в ладонь Гекаты. Они исчезли, оставив в воздухе золотые и алые искры.

По анфиладе, меж колонн, узкими коридорами, через тронный зал в противоположную его часть к незаметной двери — Геката коснулась выступающих из стены камней, и проход открылся. За ним, Лина бы никогда не поверила в это, не увидь она всё собственными глазами, находился прекрасный сад. Не тот, что цвёл под мрачным небом Подземного царства, это был настоящий земной сад: с розами и орхидеями, с асфоделями и вишнями, — со всем, что так любила Лина. Здесь даже протекал маленький чистый ручей, вливаясь в неглубокий пруд, у которого рос высокий раскидистый клён. На одной из веток висели широкие качели. Кто бы мог подумать, что в Подземном царстве может быть такой сад?

— Что это за место? — Лина остановилась у воды, вдыхая ароматы живой природы.

— Дар Владыки Теней своей супруге — сад Персефоны.

Сердце Лины дрогнуло от её слов, и по телу разлилось удивительное тепло, заслоняя на время пламя печали. Она прошла до качелей, потрогала прочную цветущую лиану, державшую их, и снова посмотрела на Гекату. Такой — высокой и строгой — она знала её по скульптурам и статуям прошлого, по изображениям на фресках Дворца «Протекта» — их главного офиса. Такой она впервые увидела Гекату в воспоминаниях.

— Что будет, — спросила Лина. Она уже несколько дней думала над этим вопросом, и теперь у неё появился тот, кому она могла его задать, — если я поддамся? Если я приму чувства Персефоны, как свои?

Геката обернулась.

— Пойми уже, наконец. Это и есть твои чувства — всё, что ты чувствуешь, твоё! И, — она небрежно махнула рукой, — скажу, отбрасывая условности, ты сделаешь Аида самым счастливым во всех царствах… разумеется, если интересно моё личное мнение. Только не спеши. Отложи всё до того, как память вернётся полностью. Существует много вещей, из-за которых твоё решение может измениться… есть столько же причин навсегда отказаться от него, сколько и остаться с ним навеки. — Геката сочувствующе улыбнулась и, не дожидаясь новых вопросов, извлекла из складок платья ракушку. — Вот, кого нам не хватает.

Ракушка выглядела как диковинная шкатулка, внутри которой непременно должно было оказаться что-то очень ценное и уникальное. Предчувствия Лину не обманули — это действительно была уникальная вещь. Когда Геката положила ракушку на ладонь, та щёлкнула и раскрылась, являя их взору невероятную по цвету жемчужину — словно застывшая в маленькой сфере морская волна, пронизанная лучами солнца, она переливалась в освещении сада и мерцала.

— Если честно, я хотела тебя утешить, — сказала Геката. — Я случайно услышала ваш разговор с Владыкой и… — она наткнулась на взгляд Лины. — Да, твои слова были очень жестоки, но я не осуждаю, мне лишь не хочется видеть твоих слёз, поэтому я привела тебе кое-кого, — Геката обмакнула жемчужину в ручье, поднесла к губам и подула, — твою лучшую подругу.

— Подругу?

— Да. Амфитрита… — голос Гекаты эхом отразился от окружающих сад стен, жемчужина треснула и осыпалась тёмно-зелёной пудрой.

В следующий миг на них налетел морской бриз, он легко нырнул в волосы Лины, а затем разнёс пудру жемчужины по воздуху.

— Амфитрита…

— Амфитрита…

— Амфитрита…

С разных сторон посыпался шёпот, похожий на звук набегающих волн. Пудра рассеялась и собралась в единое облако, которое тут же рухнуло в ручеёк огромной волной, каплями рисуя силуэт женщины. Женщина встрепенулась, ожила и стряхнула с себя остатки воды — зеленовато-голубое платье и иссиня-чёрные волосы делали Амфитриту королевской медузой океана. И пусть ей было уже много веков, та улыбка, которой она улыбалась Персефоне в воспоминаниях, до сих пор сияла на её лице. Амфитрита выбралась из ручья и подошла к Лине, протянув руки для приветствия.

— Наконец-то я могу видеть тебя, я так рада.

Лина пришла в замешательство и рук в ответ не подала. Амфитриту это не смутило — она сама взяла руки Лины в свои, принося ощущение прохлады.

— Я думала, боги боятся спускаться в царство Теней? — Лина перевела взгляд с Амфитриты на Гекату и обратно.

— Брезгуют, ты хотела сказать? — уточнила Геката. — Некоторые считают свой свет слишком божественным, чтобы омрачать его тьмой Подземного царства.

— В любом случае, — улыбнулась Амфитрита, — пока ты здесь, это место не кажется таким уж мрачным.

Лина сомневалась. Даже если Амфитрита могла приходить сюда, когда вздумается, разве не должна она сейчас быть на стороне Зевса.

— Я ведь освободила Аида, — сказала она. — Боги не считают меня преступницей, а Аида убийцей и зачинщиком большой войны?

Амфитрита изменилась в лице и переглянулась с Гекатой.

— Умоляю, дорогая, учения «Протекта» давно отошли от заветов богов и пропитались пропагандой нездорового фанатизма. Зевс просто не вмешивается, у него свои причины…

— Да брось! — возразила Геката. — И идиоту понятно, что «Протект» не продержался бы и дня без божественной поддержки. Кто-то из богов благословляет его своим теневым вмешательством.

— Если не Зевс стоит за «Протектом», — удивилась Лина, — тогда кто?

— Вопрос, ответ на который нам всем предстоит узнать, — Геката вздохнула. — В остальном… среди богов давний разлад. Зевс, несмотря на сильные сомнения, всё-таки боится, что в планах Аида захватить власть на Олимпе, и неудивительно… с тех пор, как Аид занял трон, всех так и подмывало его скомпрометировать. Зевс не был исключением, поэтому он и не хочет идти против богов, против любого из них, чтобы в случае чего иметь союзников. Только вот мы… немногие из сонма… подозреваем, что дело в другом.

— Зевс решил свалить убийство Аида на ничего незначащую богиню, потому что боится за власть или не хочет прослыть братоубийцей? — Лина недовольно передёрнула плечами. — Ладно, причины не важны, я бы поняла это, будь на моём месте кто-то другой. Но я, это же я! Чего от меня ждут? Каких свершений? Сразиться, убить одного из сильнейших или пожертвовать собой? Зевс меня переоценивает, я ни на что не способна. Ни на что. И умирать не планирую.

Геката усмехнулась, а Амфитрита сказала:

— Но ведь именно ты, ты одна способна была разрушить цепи солнечной энергии. Тебе одной была дарована власть убить или помиловать Аида. Значит, ты можешь больше, чем думаешь, значит, это ты сама недооцениваешь себя! — она строго взглянула на Лину. — В тебе иная сила. Сражаться ты,