Мэтью Ирвинг выпрямился, посмотрел на Вихрова и, поймав его ответный взгляд, коротко кивнул, приглашая следовать за собой.

Все трое перешли из лаборатории в небольшой кабинет, имевший второй выход в малую биолабораторию. Мэтью Ирвинг присел на край стола и снова взглянул на остановившегося перед ним командира линкора.

– Это рядовой Звездного десанта Алексей Яшин. Я наблюдаю его с того момента, как стало ясно, что в его Превращении произошел сбой. Как всегда в фазе Монстра... Случай весьма странный и сложный – выход из болевого шока у Яшина затянулся на три месяца, хотя боли были гораздо менее интенсивными, чем это бывает обычно, фаза Релаксации прошла также со значительной задержкой, и вот уже шесть месяцев он находится в фазе Монстра. Изменения в строении тела рядового, можно сказать, кардинальные – от человека не осталось практически ничего. Конечности деформировались в очень короткие отростки, полностью лишенные суставов, так что использовать их по назначению невозможно. Скелет заменен частичным внешним панцирем, как у ракообразных, внутренние органы также изменились самым радикальным образом, организм лишен органов слуха, обоняния, осязания, рядовой не может говорить, хотя дыхательная система, правда, сильно измененная, имеется. В то же время его мозг совершенно не затронут Превращением, он мыслит и, видимо очень страдает... Нет, не физически – морально.

Астробиолог замолчал и коротко взглянул на Вихрова, словно давая тому понять, что он переходит к главному.

– Однако, хотя сбой в мутационном процессе очевиден, организм его не умирает, а ищет пути к адаптации. Я был уверен, что Яшин скоро перейдет к фазе Клоуна и станет магистралом, однако недели две назад мощность его мыслеизлучения резко увеличилась, и причину этого явления я пока так и не смог установить. Вначале он излучал только эмоции, в основном тоску и страх, никаких образов и тем более связных мыслей я не улавливал. Но вот уже в течение трех дней он «говорит», причем «разговор» этот, как правило, ведется с кем-то сторонним. Я записал одну из таких «бесед», но, во-первых, не с начала, а во-вторых, только ту часть, которая принадлежит Яшину. Его собеседнику удается очень хорошо экранировать свои мысли!

– Эту «беседу» можно прослушать?! – быстро переспросил Вихров.

– Конечно, – кивнул в ответ Ирвинг, – но вряд ли она что-либо даст вам для понимания... э-э-э... происходящего.

Тут астробиолог бросил быстрый взгляд на молчавшего до сей поры Кокошко, и тот сразу же вступил в разговор:

– По нашим наблюдениям, фаза Монстра – это как раз тот период, во время которого закладываются практически все новые функции перестраивающегося организма, так что появление у Монстра способности к мыслеобмену вещь вполне обычная. Вот только в данном случае эта способность появилась с, можно сказать, огромным запозданием, и, похоже, инициирована она была... извне! Кто-то, неизвестный нам, смог пробудить эту способность в организме, «застрявшем» в фазе Монстра. С одной стороны, такой толчок может сказаться на этом организме весьма положительно, подтолкнув его к дальнейшему Превращению, с другой... Мысли, внушаемые рядовому Яшину его неизвестным «собеседником», очень странны... Из имеющейся записи и из слышанной нами «беседы» можно сделать вывод, что большинство, если не все находящиеся на корабле Монстры, вовлечены в какую-то... я даже не могу подобрать определение... пожалуй – секту! Некий «спаситель» явно организует из них какую-то действенную силу, способную сделать нечто, пока неизвестное, и за помощь ему в этом деле обещает вернуть своим последователям человеческий облик!

– Скажите мне, кто этот «спаситель», и я скажу вам, что должны сделать Монстры! – невесело усмехнулся Ирвинг.

– Может быть, кто-то из врачей или биологов решил провести некий эксперимент?.. На свой, так сказать, страх и риск?! – не слишком уверенно предположил Вихров. – Может получиться неплохая диссертация – «Уровень подверженности индивидуума стороннему внушению при прохождении Превращения в фазе Монстра».

– Не думаю, что кому-то из специалистов «Одиссея» могла прийти в голову мысль написания подобной диссертации, – суховато ответил Ирвинг.

– Если уж писать диссертацию, – подхватил его мысль Кокошко, – то скорее на тему «Общая совместимость Homo Super с существующей человеческой цивилизацией». Нет, Игорь Владимирович, мы явно имеем дело с подготовкой какого-то, вероятнее всего, малоприятного для нас сюрприза... я имею в виду всех находящихся на «Одиссее». Хотя, надо признаться, мне трудно представить себе, чем можно насолить потенциальному полному суперу – большинство из нас уже сейчас вполне могут обойтись без корабля!

И перехватив удивленный взгляд Вихрова, Виталий Сергеевич добавил:

– Да-да, я сам выходил на внешнюю обшивку без скафандра и находился в открытом космосе около часа. Дело это весьма необычное и требует достаточно длительной и кропотливой перестройки организма, однако вполне выполнимое!

Вихров вспомнил о спрятавшемся на обшивке звездолета прим-сержанте Стоеве и пожал плечами:

– У вас, Виталий Сергеевич, уже есть последователи...

Кокошко удивленно поднял бровь:

– Вот как?! Не думал, что такая мысль придет в голову еще кому-то!

– Один из десантников таким образом спрятался от своих товарищей!

– Мы отвлеклись от темы нашего разговора! – привлек их внимание главный астробиолог. – Что командир корабля думает делать в связи с полученной нами информацией?!

Игорь на минуту задумался и затем предложил:

– Я думаю, имеет смысл побеседовать кое с кем из магистралов... Внешний вид у них соответствует фазе Монстра, а значит, повод для недовольства своей судьбой налицо, так что неизвестный «спаситель» вполне мог попробовать наладить контакт и с ними тоже.

– Попробовать, конечно, стоит, но... – Ирвинг скептически пожал плечами, – ...у магистралов от Монстра, кроме внешнего вида, ничего. И самое главное – они смирились со своей внешностью, они смирились с невозможностью вернуть себе человеческий облик... вернее, они не верят в такую возможность! И, кроме того, они-то как раз прекрасно понимают, что в столкновении с потенциальным полным супером, буде такое произойдет, они не продержатся и минуты!! У магистралов даже ритм мышления совершенно иной, нежели у Монстра, более ровный, размеренный, прагматичный... И все из-за того, что Монстр живет надеждой, которой у магистрала уже нет!

Помолчав несколько секунд, Вихров покачал головой и упрямо проговорил:

– Этот... «спаситель» вполне мог заронить в каком-нибудь магистрале безумную надежду закончить Превращение и стать супером... или вернуться к состоянию Homo Sapiens. Ведь обещать – не значит выполнить!

Ирвинг снова пожал плечами:

– Я не возражаю против откровенного разговора с магистралом, я просто высказал свои сомнения.

– Только вот кого из магистралов можно разговорить?.. – с сомнением проговорил Кокошко. – Они, по моим наблюдениям, весьма замкнуты и неохотно идут на откровения... Особенно с суперами... Ну, словно бы ощущая себя... неполноценными, что ли.