Не менее востребованными они оказывались и для строительства крупных усадеб. Первый случай такого рода отмечен во времена правления Генриха III и связан с Полем ле Певером и его домом в Тодингтоне в Бедфордшире, для строительства которого он нанял многочисленных мастеров» («Разговоры об архитектуре»).

В упоминаемый период для иных, кроме ткацких, ремесел в каждой деревне существовала обязательная кузница. Для строительства церкви или замка каменщиков и плотников привлекали издалека, привозили камень, кровельную дранку и свинец.

На протяжении XIII века большинство городов получили права самоуправления. Дважды Мастерам-масонам пришлось отстаивать свои права перед лондонским мэром в 1298 году. Существовали и ремесленные гильдии, но в Норидже они, возможно, специально запрещались хартией 1240 года Генриха III.

Скорее всего, самой древней ассоциацией было общество ткачей, гильдии которых отмечаются как действующие в Оксфорде, Хантингтоне и Линкольне в папском списке 31 Генриха I. Следующими по времени считаются золотых дел мастера, валяльщики, пекари, скобянщики и сапожники, все они пользовались большим почетом.

Однако средневековые каменщики представляли собой объединение людей, разбросанных по всей стране, путешествовавших по ней во всех направлениях, как обычно поступают наемные работники в поисках работы. Очевидно, что поэтому в течение долгого времени они не могли учредить ассоциации, аналогичные существовавшим в других ремеслах.

Предполагают, что примерно в то время, когда они заимствовали стрельчатую арку, они также познакомились с гностиками и манихейцами. Вот почему приходят к выводу, что благодаря необходимости сохранения своего бродячего образа жизни они, возможно, и были избраны этими сектами или сообществами в качестве эмиссаров.

Вместе с тем статуты, традиции и легенды (или упоминания о них) масонов Средних веков, во время их последней стадии существования, дошли до нас, и нет оснований считать эти обыкновенные гильдии каменщиков чем-то действительно отличным от гильдий других ремесел, которые – и это единственная в них разница – носили местный характер, то есть деятельность членов последних ограничивалась местностью, где они проживали.

Строители, напротив, оказывались вынужденными отправляться туда, где предполагалась большая работа. Несомненно, многие масоны прошлого были обременены особыми доктринами, по которым им приходилось жить и работать. Однако (отдавая должное уважение научному заблуждению, благодаря которому поддерживается противоположная точка зрения) они никоим образом не оказывались неотъемлемой частью некоего великого тайного общества, которое существовало с Сотворения мира.

В следующем столетии архитектура продолжала считаться величайшим искусством времени, имеются доказательства того, что служба высшего класса Мастеров масонов наряду с их Братством явно не являлась исключительной монополией церкви.

В соответствии с изменившимся вкусом стали строить не монастыри и аббатства, а поместья, госпитали, замки, школы и колледжи, строители которых уже не могли подняться до уровня своих собратьев.

XIV век стал временем превосходства ремесленных гильдий над торговыми. Эдуард III легко раздавал хартии, в результате ремесленные гильдии таким образом инкорпорировались, что стали лучше известны, чем компании, которые уже существовали длительное время.

С точки зрения Эдварда Кондера, основание масонской компании следует отнести примерно к 1220 году. «Предписания для торговой гильдии масонов», принятые городскими властями в 1356 году, являются наиболее авторитетным источником, содержащим самые первые документальные свидетельства существования гильдии.

Отчетливое упоминание лондонских масонов как гильдии, или общности, не прослеживается до 1376 года, когда появляется (среди городских документов) список компаний, уполномоченных посылать представителей в состав муниципального совета.

Наконец города начали воспринимать ремесленные гильдии весьма благосклонно, в отличие от прошлого, когда они выказывали недоверие, и начали умножать их количество как создавая новые Братства, так и реорганизуя старые. Во все времена сведение ремесленников в единое Братство происходило не добровольно.

Если объединения сливались неохотно, их принуждали к этому, – в конце XV века в городах повсеместно издавались распоряжения, обязывающие ремесленников, которые до сих пор избегали объединения, присоединяться к компаниям.

С другой стороны, в начале XIII века началось угасание торговых гильдий, и за два последующих столетия они практически перестали существовать. Иногда старые купеческие гильдии незаметно сливались с городскими и давали свое имя всему сообществу. Повсеместно их титул при некоторых не проясненных нами обстоятельствах передавался совокупности ремесленных гильдий. Действительно, как отмечает доктор Кросс, все купеческие гильдии формировались после упадка торговых союзов в XIII веке и просто заняли их место, став обычными торговыми союзами.

Согласно многочисленным комментариям к третьему статуту Генриха VI, XV век стал временем падения франкмасонов. Однако истинное значение этого закона мы уже рассматривали достаточно подробно.

Затем наступает известная Война Белой и Алой розы, во время которой социальное развитие практически застыло. Как представители высшего света, так и низшие сословия одинаково страдали. Исчезали целые семьи, разрушались массивные замки, сотнями сжигались деревни. Живые картины этого времени сохранились в известных записках Пастона (1422–1500). Среди них оказалось одно, которое, возможно, прольет свет на роль спекулятивного масонства в столь неясное и отдаленное время.

Письмо анонимно и не датировано, предполагают, что оно было написано в 1464 году. В нем говорится следующее:

«Моему достопочтенному Мастеру и брату пишет Джон Пастон.

К моему достопочтенному Мастеру и наставнику, чье благосклонное внимание и мудрость неусыпно охраняют нас, почтительнейше обращаюсь в эти светлые дни Рождества от имени ваших братьев по божественному Ордену Храма Сиона и от нашего Мастера и руководителя Томаса Бебингтона. Мы, смиренные братья по Ордену Храма Сиона, вдохновленные вашим благосклонным вниманием и незамедлительным ответом на наши смиренные просьбы, следуя установлениям нашей священной веры, которые мы соблюдаем со всей тщательностью, приближаясь к Рождеству, которое каждый истинно верующий должен встречать с радостью и беззаботным веселием, тешим себя надеждой и что и ваше сердце переполнено радостью и веселием и что в нем не будет места неприязни к вашим братьям по вере, которые в прошедший год были вам свойственны вопреки вашей мудрости. Это принесет братьям истинную радость и счастье, о чем я, ваш брат и смиренный слуга, доношу вам со смирением.

Написано в Храме Сиона в 24-й день декабря.

Ваш слуга и брат.

»

«Трудно установить дату и значение столь странного послания, – отмечает Гейрднер. – Подпись его автора загадочна. Орден Храма Сиона неизвестен историкам, невозможно определить место, где письмо было написано. На основании использованного вместо подписи знака, напоминающего геральдическое изображение фонтана, издатель Фенн предположил, что имя автора письма Фонтейн.