Ингрид переходит в тень и останавливается под деревом. Я впервые замечаю у нее в пупке зеленое украшение в виде слезки. В пальцы ей вонзились иголки от кактуса, и она просит Мэтью их вытащить.

— Эй, держись подальше от моего гамака, Инге. — В его голосе звучит смутная угроза.

Она машет у него перед лицом своими остроконечными пальцами.

— Умолкни, Мэтти. — Ингрид указывает на свои губы и жестом как будто застегивает их на «молнию». — Зоффи без передышки занимается полевыми исследованиями. Все берет на карандаш. Увидишь: она сделает доклад по твоей методике личностного роста — и разболтает твои секреты.

— Соблюдай дистанцию, Инге. Это мой гамак, и раскачивать меня не надо.

Можно подумать, Мэтью выводит ее на чистую воду.

Она возвращается в тень и кладет руку мне на колено.

— Ну и ладно. Мне Зоффи вытащит занозы.

— А чем ты вообще занимаешься, Софи? — с закрытыми глазами говорит через ее голову Мэтью, слегка раскачиваясь под деревьями.

— Готовлю эксклюзивный кофе.

— Дело хорошее. А как ты добиваешься высокого качества?

— За счет сортовых бобов, степени помола и особенностей пропуска воды через кофе.

Он серьезно кивает, будто мы обсуждаем нечто важное.

— И какова твоя цель?

— То есть?

— Ну, есть у тебя какие-нибудь безумные желания: получить должность, срубить денег, войти в игру? Если тебе понадобится написать, причем невидимыми чернилами, список своих желаний, что в него войдет?

Вижу, как заливается краской мое лицо в многочисленных клинообразных осколках зеркала, которыми выложена земля вокруг растений пустыни у них в саду.

— У Зоффи в списке желаний ничего нет. Ничего-ничего-ничего.

Остроконечные пальцы Ингрид порхают над моим коленом.

Я сжимаюсь от смущения. Мне бы в голову не пришло заводить разговор о своих жизненных целях. С какой стати я должна делиться с Мэтью?

Он со смехом щелкает пальцами.

— Тебе требуется бегущая строка, Софи! По такому принципу действует Джульетта Гомес, верно? Она дает подсказки клиентам, чтобы подхлестнуть их память.

Встав со своего места, я перепрыгиваю через низкий каменный парапет, отделяющий их сад от пляжа. Это один из положительных моментов моей жизни в Испании: я научилась перепрыгивать через препятствия.

До чего же мне одиноко.

Иду по песку; продолжается отлив. Какая-то женщина скачет верхом на лошади по раскаленному песку пляжа. Лошадь статная, андалузской породы. Грива что пламя, копыта что гром, море сверкает. Наездница одета в синие бархатные шорты и коричневые сапожки для верховой езды; у нее с собой гигантский лук и стрела. Длинные волосы заплетены в косу, руки мускулистые, дает лошади шенкеля. Слышу женское дыхание, когда выпущенная стрела вонзается мне в сердце. Я ранена. Ранена желанием и уже готова к мукам любви.

Четверо парней играют на пляже в волейбол через сетку. Когда мяч летит в мою сторону, я высоко подпрыгиваю и отбиваю его обратно. Парни мне аплодируют и машут.

Один из этих парней — Хуан.

Ингрид и Хуан. В нем — мужское начало, в ней — женское, но, как в терпких духах, эти ноты врезаются одна в другую и смешиваются.

________________

У девушки-гречанки английский выговор, а волосы черные, как хлеб, который мой отец ест с соленым салом и горчицей. По утрам она не выбрасывает арбузные корки, а сохраняет их для кур, живущих во дворе у кладбища на краю деревни. Каждое утро она складывает корки в полиэтиленовую сумку и относит сеньоре Бедельо, которая держит этих кур. Широкополая шляпа-сомбреро отбрасывает тень на плечи. Воспаления от укусов медузы поживают.

В кабинете царила странная атмосфера. Гомес всем своим видом выказывал раздражение. Он закатал рукава; тревожная белая дорожка волос увлажнилась от пота.

— Я не вполне уверен в истолковании результатов этой последней рентгеноскопии. Несомненно то, что у вас. Роза, снижается плотность костной ткани, но у женщин за пятьдесят это распространенное явление. — Он со вздохом сложил руки поперек тонких полосок костюма. — Кость — очень интересный феномен. Она состоит из коллагена и минералов. Это живая ткань. После сорока пяти лет все наши кости становятся менее плотными и менее прочными. Но при этом у вас не наблюдается значительной потери костного материала. Предлагаю вам прогуляться до дома пешком.

Единственный серебристый волос у мамы на подбородке встал дыбом.

— Миссис Папастергиадис, если вы хотите продолжать лечение, вам придется отказаться от лекарственных препаратов. Целиком и полностью. Прекратите принимать таблетки. От холестерина, от бессонницы, от учащенного сердцебиения, от несварения желудка, от мигрени, от ломоты в спине, болеутоляющие, регулирующие давление. Абсолютно все.

К моему изумлению. Роза посмотрела на него в упор и согласилась.

— Я готова начать с вами работать, мистер Гомес.

Судя по всему, Гомес тоже ей не поверил. Он захлопал в ладоши.

— Но у меня есть хорошая новость! Моя истинная любовь беременна!

До меня не сразу дошло, о чем речь, но потом я поняла: о белой кошке. Подойдя ко мне, он согнул локоть. Это было приглашение взять его под руку. Кость к кости, со всеми плотностями и полостями, покрытыми кожей и одеждой, он вывел меня из кабинета, как невесту, по мраморному полу в направлении небольшой ниши у колонн.

В тени стояла картонная коробка. Внутри, на подстилке из овчины, возлежала Джодо. При виде Гомеса она сузила глаза и принялась вылизывать свои молочные лапки. Опустившись на колени, он чесал ее под подбородком до тех пор, пока громкое урчанье Джодо не заглушило все другие звуки под мраморным куполом клиники. Я впервые заметила, какие там низкие потолки. В архитектурном смысле это здание напоминало палатку, натянутую в выжженной пустыне.

— Ветеринар говорит, у нее срок — шесть недель; осталось еще три недели. — Он указал на ее живот. — Видите, какое брюшко? На самом деле, я отдал ей коврик из овчины просто от избытка чувств. С ним придется расстаться. Подстилка должна быть нейтральной, потому что мама и котятки узнают друг друга по запаху.

Куда больше, чем моя мама, его интересовала эта его белая любимица. Уж не белая ли дорожка у него в волосах усиливала их близость? Я отказалась преклонить колени рядом с ним, чтобы вместе молиться на толстую белую Джодо.

— У вас шевелятся губы, София-Ирина, — сказал он. — Как будто язык во рту варится на медленном огне.

Я ждала от него уверений, что отказ от медикаментозного лечения не принесет вреда моей матери, но спросить самой не хватило дерзости.

— Вы работаете в области антропологии. Назовите три слова, которые приходят вам в голову в связи с полученным образованием.