- Я ненадолго, Соня. – Лео подошел к ней и поцеловал в лоб, наклонившись. – Рад, что ты в порядке, солнышко.

Павел поморщился. Ему не понравились ни поцелуй, ни «солнышко». Лео специально его дразнит!

- Пойдем, сладкая, - позвал жену Лео. – Пора домой.

- Ой, я уберу… - спохватилась Дина. – Мы тут чай пили.

- Не надо, я сам, - отказался Павел. – Спасибо, что составила компанию Соне, Дина.

Он проводил друзей и сразу прошел на кухню. Настроение испортилось – чисто и пахнет жареными котлетами. Проверил пол – возле холодильника он специально утром капнул молоком. Пятно на месте.

- Спасибо, что хоть полы не мыла, - мрачно произнес он, подходя к Соне.

Она смотрела на него широко открытыми глазами, но во взгляде не было испуга, только обида.

- Лекарства не забыла выпить?

Он стоял над ней, скрестив на груди руки.

- Я сделала все, что вы велели, - ответила Соня.

- Ой, не ври. И не надо сказок о том, что это Дина готовила обед и мыла посуду.

Соня открыла рот, чтобы что-то сказать, но передумала, закрыла и отвернулась.

- Молчишь? Нечего сказать в свое оправдание?

- Нечего… - выдавила она. – Мне не в чем оправдываться.

- О каком доверии может идти речь, если ты все время врешь? – продолжал давить Павел.

- Действительно, о каком! – внезапно вспылила она. – Если вы мне не верите! Добрый вечер, Павел! Как прошел ваш день? Я не смогла переспорить Дину, она что-то приготовила вам на ужин. И покормила меня обедом! Я выполнила все ваши поручения, и заказанная еда в холодильнике, потому что я не знала, когда вы вернетесь. Я могу разогреть, если вы позволите мне встать. – Она замолчала, тяжело дыша. И добавила, уже тихо: - В чем я провинилась, Павел? Неужели в том, что друг назвал меня солнышком?

Не дожидаясь ответа, Соня откинула плед и встала, держась пальцами за виски.

- Ты куда собралась?

- Мне надо, - отрезала Соня и скрылась в ванной комнате.

- Не смей закрываться! – крикнул ей вслед Павел.

В ответ она нарочно щелкнула замком.

Павел уже понял, что перегнул палку. По-глупому приревновал к Лео, по-глупому набросился, не выслушав. То названивал, проверяя, все ли в порядке, то заставил нервничать и довел до слез. Короче говоря, горбатого могила исправит.

В ванной шумела вода.

- Соня, выйди, пожалуйста. – Павел постучал в дверь.

Тишина.

- Соня! – Он испугался, что ей стало плохо. – Соня, открой!

- Минутку…

И снова в голосе те самые нотки – дорожащий всхлип, который слышно даже сквозь шум воды. Все же плачет, как и утром, когда он позвонил первый раз.

Она вышла минут через пять, тихая, с опущенной головой. Остановилась рядом с ним и пробормотала:

- Прошу прощения, Павел. Я не имела права так с вами разговаривать.

- Мы оба… были неправы.

Павел всегда с трудом признавал свою неправоту, перед женщинами – особенно, перед сабами – никогда. Если бы сейчас Соня посмотрела на него, он поцеловал бы ее и обнял. Но она лишь коротко кивнула и проскользнула мимо, направляясь к дивану. Павел подавил новую волну раздражения.

- Соня, ты будешь ужинать?

- Нет, спасибо.

Ответ прозвучал глухо, она легла и с головой накрылась пледом.

- Соня? – Он подошел к дивану. – Соня, посмотри на меня.

Красный нос, опухшие глаза и белые губы. Довел таки! Сволочь… А взгляд – как у побитой собаки, виноватый и грустный. Странно. Когда он ругался, вины не было. Отчего сейчас есть?

- Соня… - Павел сел на край дивана и взял ее за руку. – Я не ангел. Я грубый и жестокий садист, я раздражаюсь по пустякам, у меня паршивый характер. Не надо так эмоционально реагировать на мои слова, делай скидку на то, что наши отношения – всего лишь сделка.

Видимо, он сказал что-то не то – Сонины глаза округлились, губы задрожали. Но она смогла справиться с собой и ответила:

- Да, Павел. Я постараюсь.

- Почему ты чувствуешь вину?

- О… - она неожиданно рассмеялась. – Поводов хватает. Нет только одного – я не нарушила данное вам слово.

- Я понял… - Павел машинально погладил ее по руке. – И все же?

- Я бесполезна. Лежу, как бревно, вместо того, чтобы выполнять свою часть… сделки. – Соня поморщилась. – Вы уделяете мне время, вместо того, чтобы поужинать и отдохнуть после работы. Я нагрубила вам, а вы даже не можете меня наказать…

- А-а-а… - протянул Павел, улыбнувшись. – Понятно. Вечная проблема сабы – прощение после наказания. Это ты зря, наказать я тебя могу… - Он прищурился. – Ты точно не хочешь есть?

- Я… нет, не хочу. Чаю напилась. А обедом меня Дина покормила. Можно, я вам…

- Нет, Соня, нельзя. – Он покачал головой. – Я сам разогрею ужин. А ты… будешь наказана.

В ее взгляде промелькнул испуг и… предвкушение? Интересно, она знает, что наказание может быть не болезненным, а унизительным?

- Перевернись на живот, детка. Я сейчас вернусь.

Павел достал из аптечки пузырек с йодом, а из ванной прихватил ватную палочку. Соня послушно лежала на животе, спрятав руки под подушкой. Павел свернул плед и взял диванную подушку.

- Приподними попу. Выше, выше...

Он подсунул подушку и плед ей под живот. Потянул вниз мягкие шорты, под которыми обнаружились еще и трусики.

- Я… у меня… - забеспокоилась Соня.

- Тш-ш-ш… - перебил ее Павел. – Я помню.

Трусики он спустил ровно настолько, чтобы обнажить ягодицы. Соня вздрогнула, когда он коснулся кожи ладонью.

- Тш-ш-ш… - Ему неожиданно понравилось быть не грубым, а нарочито нежным. – Ты же не думаешь, что я буду тебя шлепать?

- Нет? – переспросила Соня. – Разве…

- Нет, детка.

Павел погладил ягодицы, заставляя ее расслабиться. А потом взял йод и обмакнул в него ватную палочку. Соня снова вздрогнула, когда он коснулся палочкой попы. «Наказана», - написал Павел йодом поперек обеих ягодиц. Детский сад, но лежать с такой надписью Соне будет стыдно.

- Телефон дай.

Он еще и сфотографировал «граффити», чтобы показать его «наказанной». Как и ожидалось, Соня залилась краской.

- Сотри фото, - засмеялся Павел. – И лежи так, пока я буду ужинать. И запомни, детка, я всегда найду способ тебя наказать.

Когда он вернулся, Соня встретила его умоляющим взглядом, полным раскаяния. Ее щеки пылали от стыда. А ведь никто не видел ее унижения, даже его самого не было в комнате.