– Ничего себе. Откуда это у нас? – поинтересовалась я.

– Купила вчера. Нравится? – В голосе матери слышалось самодовольство и огромная радость.

– Супер, конечно. А что там с Леськой? Что ты знаешь?

– А что тут знать? Нашли ее на свалке, живую, но безумную. Бродила там в каких-то лохмотьях, вся грязнущая. Пускала слюни и орала как ненормальная. В себя не приходит. Родители в ужасе. Никто не может понять, что происходит, и она ничего не рассказывает. Вчера отца ее встретила, вот он и поделился. Так что лучше возьмись за ум, прекрати шляться по ночам. Понимаю, что у тебя работа, но лучше уж обойтись без пары десятков гривен и остаться живой.

– Ужас какой-то. А что полиция?

– Ну что полиция? Отец Леськи, понятно, дал им взятку, чтобы нашли поганца, который это сделал. Думает, что это ее парень. Вот его и ищут.

И моя мать погрузилась в глубину бесконечных телевизионных каналов.

Снежанка тоже проснулась. Зашуршала конфетными обертками, сунула в рот сливочную «Коровку» и спросила, где меня носило.

– На кладбище, – совершенно спокойно сказала я и не соврала. – Ведьмачек вызывали. Пришли черные, страшные, как черти. Пришлось убегать от них.

– А с кем? – спросила Снежанка и испуганно натянула на голову одеяло.

– С кем? С дружочком новым. Да не слушай ты меня, это я глупости плету. Давай спать. Что, мать снова переживала за меня?

– Она же плазму купила. Устанавливали и подключали каналы до вечера. После она котлеты жарила и хватилась тебя только после часу ночи. Сказала, что ты шлендра неблагодарная и, видимо, нашла себе нового хахаля.

– Ясно. У нашей матери только глупости в голове, честное слово. А ты что? Как твое свидание?

– Да нормально. – Снежанка махнула рукой. – Я еще посплю. Завтра же суббота.

– Плазма на какие деньги?

– Ну, у нее бывают иногда деньги, ты же знаешь.

– Еще не зарплата, это точно. Но она добренькая, сразу видно.

– Потому что плазма. Она завтра целый день будет сериалы смотреть.

В субботу я спала до трех часов дня. Желанная книга лежала у меня под подушкой, и, время от времени просыпаясь, я трогала ее шершавый кожаный корешок и успокоенно вздыхала. В начале четвертого меня разбудили.

– Просыпайся, лентяйка! На часы смотрела? Надо убраться в квартире. Мусор выкинуть, плиту отмыть, раковину, полы. Слышишь, Мирка?

В субботу у нас была традиционная генеральная уборка, которую я терпеть не могла. А вечером – рабочая смена в кафе. Я еле-еле разлепила глаза, чувствуя себя разбитой вазой или поношенным кедом. Спустила ноги с кровати и увидела, как Снежанка старательно выгребает фантики из ящиков своего письменного стола.

– Начинается, – буркнула я, потянулась было за телефоном, но вспомнила, что у меня его нет, и вздохнула.

Потом спохватилась, что надо бежать на кладбище, и еще раз вздохнула. Я, конечно, не боялась матери, но если не вычищу в субботу квартиру, то буду трупом к утру. Лучше сразу собрать манатки и убраться к Матвею. А Матвей уже, наверное, обнаружил пропажу Желанной и теперь тоже злой как черт. Так что выхода нет, придется наводить порядок.

Черный кофе без сахара, шорты, майка. Волосы – в хвост, и врубить музыку на всю громкость. После можно гудеть пылесосом и махать тряпкой под бдительным материнским оком.

Зеркала протри. Вот тут в углу зимняя обувь – вымой подошвы и сложи в коробки. Плиту залей «сифом» на полчасика, чтобы откисла, после – аккуратно губкой, чтобы не поцарапать. Что не отмывается, то не отмывается. Ручки от шкафчиков не забудь. Полотенца кухонные – в стиралку. В духовке две грязные сковородки – их тоже отмой. И противень, еще вчера пекли на нем булочки.

Я не ем булочки, которые печет моя мать, чтобы не стать толстой, как корова. Не ем котлеты и не люблю конфеты, зато драю кастрюли и сковородки, как Золушка. Так что, когда я все доделала, только и успела закинуть в себя три бутерброда и яблоко. После чего заявила, что мне надо пораньше на работу, что я дежурная сегодня и буду поздно, и убралась из дома.

Меня ждало старое кладбище. А на кладбище – разноглазый Матвей с кофе и пакетиком из «Макдака».

– Привет, – спокойно сказал он, увидев меня, запыхавшуюся и лохматую. – Как поживаешь? И как наша книга?

Солнце сияло без остановки, и теплое шершавое дерево скамейки впитывало его лучи, как губка. Я присела, осторожно глянула на Матвея и широко улыбнулась.

– Ты понял, что она у меня… – Я скорее констатировала факт, чем задала вопрос.

– Ну а у кого? Не домовой же ее забрал. Только понятия не имею, как ты ее нашла. Я вроде сделал вид, что унес ее в свою комнату.

– А почему все-таки оставил на кухне?

– Ну, как-то стремно спать с ней в одной комнате. Из-за нее столько народу поубивало друг друга.

– Да? А я положила ее под подушку, чтобы была рядом… – проговорила я и задумчиво почесала затылок.

– Ну ты даешь… Кстати, вот твой телефон, лежал тут на скамеечке. Прямо в упаковке, жаль, нет ценника.

– Ого!

Беленькая коробочка «самсунга» оказалась у меня в руках, и я восторженно уставилась на нее, точно у меня на глазах только что произошло чудо. Но ведь так и есть! Это чудо. Я написала желание, и оно сбылось. И даже телефонную карточку приложили к телефончику, заботливо приклеив скотчем!

– Фига се! Ты видел это? Матвей, у меня новый телефон! Я теперь могу звонить людям и писать своему парню! Супер! Это супер!

Коробка была открыта, карточка вставлена внутрь, и только тогда я поняла, что без телефона ощущала себя каким-то недочеловеком. Быстро вошла в «Инстаграм», пролистала ленту. Скачала «Вайбер» и просто нарадоваться не могла новой игрушке.

– Ну вот, желание сбылось. Желанную книгу вернешь?

– Я хочу почитать ее, Матвей. Действительно интересно, что там дальше.

– Хорошо, приходи ко мне и читай. Она будет лежать в гостиной. Приходи и читай сколько хочешь.

– А если на тебя нападут? Если захотят забрать книгу?

– Мирослава! Я умею защищаться, я ведь внук ведьмака!

Матвей оставался спокойным. Смотрел на меня с этаким хитрым прищуром, и разные глаза его поблескивали и казались глубокими и дикими. Словно Матвей был колдуном в племени каких-нибудь индейцев.

– Ну еще одну ночку пусть побудет у меня, и завтра я тебе ее принесу. Клянусь своей бабушкой!

– Не клянись пани Святославой, ты не представляешь, что это такое. Вообще не клянись никогда никем. Ладно, до завтра. Договорились. Пей кофе, он уже остыл, наверное.

«Ну наконец-то ты написала мне. Я уже собирался разыскивать свою любимую по всему городу», – писал мне Богдан.