подбородку и накрыл ртом сосок через хлопковый бюстгальтер, сильно посасывая. У меня вырвался всхлип, и не только от боли.

— Я сосал несколько сисек. Но твои самые красивые. Тебе не нужно беспокоиться об этом.

Я отодвинула его лицо назад, пока его взгляд не встретился с моим.

— Я не это имела в виду, и ты это знаешь. Ты делал то, что сделал со мной в машине с кем-нибудь еще? Это твоя фишка?

Он замер, захватывая меня своей бесконечной яростью.

— Никогда.

— Ты так сходил с ума с другой девушкой? Желая, чтобы она плакала из-за тебя? Желая причинить ей боль?

— Нет. — Он сдвинул чашечку моего лифчика вниз. — Я же сказал тебе, это касается только тебя. Я не хочу причинять тебе боль. — Его теплые, влажные губы сомкнулись на моем кончике, его язык кружил и щелкал. Я задрожала, приподнимая свои бедра, даже когда мой мозг приказал им оставаться неподвижными.

— Чего ты хочешь от меня?

Зубами он задел мой сосок, нервные окончания пронзили удовольствие до самой сердцевины.

— Я еще не знаю.

Себастьян прикоснулся губами к моей груди так нежно, что я потеряла самообладание, а затем совершенно выбил меня из колеи, поправив мой лифчик и спустив рубашку.

Он приподнялся на локте, глядя на меня сверху вниз.

— Мы поработаем над заданием завтра. Я приду раньше со своими математическими заданиями.

— Что? — Я приподнялась на локтях. — Ты вернешься сюда?

Это заставило его рассмеяться.

— Чего ты не понимаешь, Грейс? Я довольно ясно объяснил, что происходит. Возможно, я не знаю, каков будет результат, но точно знаю, что я даже отдаленно не близок к тому, чтобы покончить с тобой. Я тоже не думаю, что ты со мной покончила, даже если тебе больно это признавать.

Я застонала, чрезмерно раздраженная. Как я сюда попала? Что еще более важно, как мне выбраться?

— Ты сказал, что уйдешь, если я полежу с тобой. — Я прикрыла глаза тыльной стороной ладони, желая, чтобы он ушел. — Пожалуйста, Себастьян.

— Ммм. — Он прижался лицом к промежутку между моей челюстью и плечом, делая глубокий вдох. — Я действительно так сказал. Я увижу тебя. — Что-то легкое упало мне на грудь. — Не забудь надеть это завтра.

Он перелез через меня и, как только встал с кровати, провел костяшками пальцев по моей щеке.

— Пока, Грейс.

Я не открывала глаза, пока не услышала, как входная дверь плотно закрылась. Розовые трусики лежали у меня на груди, похожие на отравленную розу. Зажав их в руке, я опустила ноги на матрас, одновременно чувствуя себя больной от того, что такой парень, как Себастьян, нашел меня очаровательной, и глубоко стыдясь, что я нашла в этом какое-то удовольствие.

Глава ДВЕНАДЦАТАЯ

Взгляд Бекс был безжалостным.

— Что сделала Елена?

— Ты слышала меня. Эта сука использовала мою голову, как таран. — Я пальцем ткнула в место прямо в центре моего лба. — Она застала меня врасплох.

— Срань господня. Жаль, что меня там не было. Я бы… Не знаю, бросила на нее угрожающий взгляд или что-то в этом роде. — Бекс стукнула кулаком по ладони, но выглядела она такой же сильной, как ребенок.

— Чувствую, что теперь должна носить складной нож, как в фильме восьмидесятых. — Я хлопнула себя по груди, как крутой парень. — Я такая: иди на меня, братан. А потом я выполню несколько замысловатых маневров своим клинком, пока она не убежит в испуге.

Бекс фыркнула от смеха, ее щеки вспыхнули ярко-розовым.

Хихикая, я откусила кусочек от своего брауни.

Сегодня был первый раз, когда у нас было время по-настоящему поговорить. Она заметила синяк во время первого урока — никакое количество косметики не могло скрыть его, — и я сказала ей, что подробности будут позже. За исключением того, что позже так и не наступило, так как Себастьян настоял, чтобы мы пообедали у стены с его компанией. В то время как он дал нам с Бекс пространство, я была невероятно осведомлена о его присутствии, что означало — ни слова о том, чтобы я произнесла об этом вслух. Поэтому, когда Бекс пригласила меня выпить с ней кофе после школы, я ухватилась за эту возможность. Поездка в ее минивэне была не самым приятным занятием, но, наконец, уединение и возможность дышать сделали долгие минуты дискомфорта стоящими того.

— О, девочка, теперь я могу себе это представить. — Она помахала рукой перед собой. — Зум, зум, зум, и вот он, твой большой палец. Твоя брызжущая кровь определенно отпугнет сучку.

Я исказила свое лицо во что-то отвратительное, скосив глаза и растянув губы в противоположных направлениях.

— Это верно. Я не могу драться, но заставлю своих врагов думать, что я слишком сумасшедшая, чтобы они захотели со мной воевать.

Это вызвало у нее еще один приступ смеха, а я чуть не подавилась своим брауни. Я не смеялась так искренне уже много месяцев. И действительно, по всем правилам, мне не следовало сейчас смеяться. Не с синяком на голове, мертвым отцом, бедной матерью, психом без границ, одержимым мной… но я все равно смеялась. Это была моя жизнь. Если бы я не хватала эти счастливые моменты за рога, я бы утонула в печали.

— Хорошо, хорошо… — она вытерла слезу со щеки, — скажи мне, почему ты не сдала ее.

Вздохнув, я выглянула в окно, заметив фреску сбоку от Уилз — фреску, которую, я все еще не могла поверить, создал Себастьян.

— Я просто хочу, чтобы она забыла о моем существовании, понимаешь? Если я не буду высовываться, то, возможно, она оставит меня в покое, но если я доставлю ей неприятности, она будет жаждать крови.

Бекс кивнула.

— Путь наименьшего сопротивления. Я поняла. До сих пор не могу поверить, что вы когда-то были с ней друзьями.

Я пожала плечами.

— Мы были друзьями с самого детства. Наверное, я так привыкла к ней, что, когда мы стали старше, перестала видеть, какой она стала. Например, повара бросают омаров в теплую воду, и они так расслабляются, что даже не понимают, что их начали варить, пока не становится слишком поздно.

Бекс наморщила нос.

— Это правда? Именно так готовят омаров?

— Наверное? Я никогда на самом деле не видела, как это делается… но аналогия сильная.

— Я понимаю. Это похоже на то, как моя семья стала настолько невосприимчивой к выходкам моего старшего брата, что не замечали, насколько плохо ему стало, пока он не пристрастился к окси и не украл