– Работайте в прежнем темпе. Зарубеж пошёл в открытую атаку на нас внутри страны, отряд предателей растёт, Интернет превратился в гигантскую платформу негативной информации и враждебной идеологии, зомбирующей молодёжь, и мы должны реагировать быстрей и сильней, а лучше – работать на упреждение. Помните? Если драка неизбежна – надо бить первым! Наши слиперы – люди, и убийцами их делать не надо, в то время как многих врагов следует не перекодировать, а уничтожать физически. А это возможно только применяя зомберы. Как обычное огнестрельное оружие. И помните, полковник, не мы инициаторы этой зомби-войны.

– Я помню.

– Всего доброго, берегите генератор и берегите людей.

Добрынин выключил связь.

– Очень интересно! – вслух проговорил Ланин, бросая очки на стол. – Не хватало нам свар в Комитете! Вы о чём думаете, защитники Отечества?

Компьютер подмигнул красным индикатором, словно посочувствовал ему.

В Ярославль он не поехал несмотря на зыбкое положение Безоружного-старшего, обвинённого чуть ли не в госизмене после доноса коллеги-юриста. Жанна уговорила слипера переждать пару дней, выполнить коррекцию «загаженных либерастией мозгов» (у президента Нацбанка Сухезадова и министра торговли Манторова) и только потом отпроситься у Ланина в личную командировку.

До вечера десятого октября они переезжали на новую квартиру в Строгино, прямо напротив заливчика Москвы-реки, и до глубокой ночи изучали досье на главу основной финансовой опоры России, работавшей, как утверждали материалы дела, вовсе не на Россию, а на международные финансовые институты, такие как Международный валютный фонд и ЕБР – Европейский банк развития.

Жанна уже была подготовлена к пси-воздействию в отношении Сухезадова, так как работала над этим заданием давно.

Нестор изучал полученные по электронной почте документы впервые и пришёл в ужас, потому что этот материал являлся по сути учебником по коррупции в стране и пособием, как достичь высокого положения в высших эшелонах власти.

Родился Набий Уллаевич Сухезадов в октябре тысяча девятьсот шестьдесят третьего года в Уфе, в тысяча девятьсот восемьдесят шестом закончил экономический факультет МГУ (годом раньше стал членом КПСС). Затем закончил аспирантуру МГУ, после чего и начался его славный поход в гору, ознаменованный развалом СССР и попытками развалить Россию.

Где он только не работал.

В Российском союзе промышленников и предпринимателей.

В органах госконтроля России.

В коммерческих и аналитических структурах.

В Минэкономразвития России.

В Правительстве.

Был помощником президента России.

Награждён орденами и медалями.

И наконец был удостоен звания президент Нацбанка Российской Федерации.

И везде этот сухенький человечек с монгольским личиком и косенькими глазками, спрятанными за огромными очками, умело скрывал свои связи с западными кругами и пользовался их рекомендациями по высасыванию из страны гигантских финансовых средств.

Любопытна была и личная жизнь Сухезадова, оказавшегося геем. Информация о его связях была так огромна, что Нестор долгое время находился в шоке от того, что узнал, и не раз сглатывал слюну, рассматривая фотографии Набия Уллаевича, сделанные сотрудниками ФСБ в банях и саунах.

– Изучил? – осведомилась Жанна, подсев к нему на колени в одной ночной рубашке и обратив внимание на его вид. – Всё плохо?

Нестор очнулся.

– Честно, не хотел идти, прямо до сердечного спазма. Но теперь пойду. Таких «элитных» ублюдков надо мочить в сортире, прав был президент.

– Я тоже не горю желанием разбираться в психике негодяев, однако кому же искоренять зло, если не нам?

Он обнял женщину, ощущая её возбуждающее тепло и ласку рук и всего тела, притянул к себе.

– Уже второй час ночи, пора баиньки?

– На что ты намекаешь? – промурлыкала она, целуя его в шею.

– И на это тоже.

Она засмеялась, высвобождаясь.

– Ты давно обещал потренировать меня вселяться в неживое.

– Могу хоть сейчас.

– Ну так давай, пока есть время и желание.

– Желание у меня несколько иного характера.

– Потерпишь. Пошли в зал.

Дурачась, щекоча друг друга, они перебрались в гостиную.

– Садись и внимай.

Жанна послушно уселась на диван. А его охватил ступор при взгляде на её грудь под тонким ситчиком пеньюара, и, не дождавшаяся продолжения, женщина, заметив его взгляд, сердито спросила:

– Может, придёшь в себя? А то укол от столбняка сделаю.

Нестор очнулся, смущённо почесал затылок.

– Не поверишь, но я тебя, кажется, люблю.

Она засмеялась в ответ, вспорхнула с дивана так, что взметнулась рубашка, оголяя тело, поцеловала его в губы и вернулась обратно.

– Всему своё время. Учи, о, наставник слиперов.

– В принципе всё делаешь так, будто перед тобой живой человек. Но приготовься к удару. Впечатление такое, будто ты застрял в глыбе вязкого бетона. Потом это ощущение проходит и начинается растекание.

– Что ещё за растекание?

– Всё твоё тело и мысли начинают расползаться по «бетону» и распадаться на струйки. Поэтому важно сосредоточиться, остановить растекание и собрать себя в единое целое. Я, к примеру, превращаю себя в панцирь черепахи и начинаю определять координаты в пространстве. Воссоздаю зрение и слух. Зрение, кстати, не возвращается полностью, придётся ориентироваться на плывущие тени предметов. Потом становлюсь всем массивом предмета, в который вселяюсь.

Удивлённая Жанна сложила руки на коленях.

– Когда ты успел так подготовиться?

– Было дело, ради любопытства. Поняла, что я сказал?

– Ты же гений!

Он порозовел.

– Не издевайся.

– Нет, правда, ты единственный, кто делает такие вещи. Я общалась и с А-первым и с А-третьим, они просто переезжали в другие головы и считывали мысли. Никто не вселялся в…

– Диван, к примеру. Хочешь? Или стол. Я ещё и не такое могу.

– В котов вселяться?

– Бери ниже.

– Неужели в мышей? Или в тараканов?

Нестор фыркнул.

– До этого я ещё не додумался. Я могу воздействовать на электронику крупных технических устройств.

– Самолётов, что ли?

– Нет, телевизоров и компьютеров. Я уже вселялся в них, и если они были выключены, но соединялись с электросетью через провод, я научился активировать электронные выключатели. Включать или выключать.