— Если человек хочет чего-то очень сильно добиться в результате этих упражнений, то они не работают. — проговорил я с небольшой усмешкой.

— А, так ты говоришь о принципе недеяния, — проговорил он после недолгих раздумий и в глазах у него загорелась радость. — Я это знаю, так что не переживай, у меня таких проблем не будет.

— Видишь ли, в этом как раз и сложность, что ты уже слишком много знаешь,— сказал я спокойным тоном и уставился ему прямо в глаза. — Человек, познакомившийся со многими методами и практиками, а ты, насколько я слышал, давно уже этим занимаешься, и до сих пор ищущий новые приемы, вряд ли сможет обнаружить что-то приемлемое для себя. Потому что ум никогда не успокоится, он будет требовать все новых и новых упражнений, новых книг, новых учителей, — сказал я и заранее приготовился к бурной реакции.

— Ты что, возомнил себя просветленным? — со злостью в голосе сказал мне парень.

Он замолк и смотрел на меня, не отводя глаз.

«— У него включилась другая под-личность. Мудрец. А если один «мудрец» встречает такого же, то они, как правило, готовы разорвать друг друга, — подумал я, осознавая каждое слово, произнесенное внутренним голосом.»

— Нет, нет. Наоборот. Я и хочу тебе объяснить, что знаю слишком мало, поэтому скорее всего не смогу открыть для тебя ничего нового, — сказал я, словно извиняясь.

Старик перед отъездом запретил мне кому-либо рассказывать о методах обучения и я, как можно мягче, пытался отделаться от очередного искателя новинок для просветления.

— Ты скажи хоть что-то, и мы посмотрим, — не успокаивался паренек. От нетерпения он снова принялся озираться по сторонам.

— Ну, хорошо. — сдался я. — Сейчас ты сидишь и делаешь кучу мелких движений. А теперь возьми и специально замедли их все в три раза. Сразу же старайся осознавать каждое мельчайшее изменение положения тела или его частей. То есть, если поднимаешь руку — осознавай и попытайся полностью прочувствовать, что ТЫ именно ЭТО делаешь, — проговаривая фразу, я сознательно выделил слова «Ты» и «Это» как наиболее важные составляющие данной практики.

Мне потребовалось некоторое время, чтобы объяснить ему, что я имел ввиду.

— Так это же обычный дзен. Такие вещи практикуют в монастырях, — разочаровавшись, процедил паренек.

— В дзенских монастырях, зачастую осознают одни и те же, повторяющиеся изо дня в день, действия. И буквально через несколько недель, они настолько идеально их выучивают, что большинство монахов впадает в автоматизм, отключаясь от реальности. Здесь же немного другой подход. Ты каждый день делаешь все по-новому: ходишь медленнее; затем быстрее; через неделю — сперва наступаешь на пятку при шагании; через еще одну — замедляешь движения только одной ноги и так далее. Это не позволяет тебе привыкнуть, — сказал я и заметил, что парень немного притих и задумался.

Его глаза двигались слева направо, не обращая внимание на окружающее.

— Вроде бы я понял, что ты хотел сказать, — заторможенным голосом проговорил паренек. — Но разве получится подобные упражнения делать, например, сейчас? — он обвел взглядом пространство лекционной аудитории института.

До начала занятий оставалось еще двадцать минут, и мы могли, не торопясь, разговаривать, сидя на неудобных и твердых скамейках.

— Но я же сейчас делаю, — проговорил я и увидел в глазах собеседника интерес.

Он стал внимательно наблюдать за мной. В эту секунду у меня как раз зачесался нос и я специально, значительно замедлив движения, выполнил необходимое действие и также медленно вернул руку на место.

— К тому же, если бы ты говорил со мной раньше, то заметил, что говорю я обычно громко и быстро. Сейчас же, я намеренно немного замедляю речь и понижаю ее громкость, чтобы сильнее закрепить осознание, — сказал я и увидел как парень чуть наклонил голову, прислушиваясь, будто собака услышавшая лай сородича.

Наблюдая за мной, он все больше погружался в осознание. И через минут пять его глаза выглядели так, словно он увидев инопланетянина, потерял дар речи.

Мы молчали минут десять, все это время парень усиленно следил за каждым моим движением. Но уже подходило время для лекции и я, нарушив медитативную обстановку, громко сказал:

— Не уходи слишком глубоко, иначе подумают, что ты обкурился.

Паренек стал осматриваться и понемногу вернулся в свое обычное состояние.

— Подожди-ка, а к какой все-таки системе относится эта практика? — озадаченно спросил меня он.

— Вот в этом вся и проблема. Человек, вместо того, чтобы видеть то, что есть, начинает подгонять все под свои знания и прошлый опыт. Вместо того, чтобы воспринимать происходящее как новое, он пытается втиснуть это в привычный для себя мир, созданный из воспоминаний. Если не хочешь смотреть на окружающее через призму всяких священных текстов, читай лучше художественную литературу, а не забивай голову чужими идеями о жизни, — сказал я с раздражением, ненадолго потеряв осознание.

— Ну а то, что ты мне сказал — это разве не еще одни упражнения из чужого ума? — с видом победителя спросил меня собеседник.

— Поэтому я и говорил тебе, что ты и так уже все знаешь, — мгновенно ответил я. — К тому же, большую часть упражнений я выдумываю для себя сам. А подойдут ли они тебе, это уже другой вопрос. Получается, что обучить принципу, по которым можно придумывать упражнения самостоятельно, гораздо полезнее. Но вот в чем загвоздка. Человек настолько не доверяет себе, что никогда не сможет принять ответственность за свое развитие. Ему нужны практики только от просветленных и желательно по-больше, — закончил я и разглядел в глазах паренька ожесточенное несогласие.

— Всегда есть люди, которые лучше тебя знают дорогу к реализации, потому что они уже там, — сказал мой собеседник переходя почти на крик.

— Но тогда почему ты подошел ко мне? — спросил я нарочито очень спокойным тоном.

Паренек остолбенел. Он продолжал сидеть, похоже испытывая коктейль разнообразных чувств: обиду, разочарование и уж точно, злость. Спустя минуты три он спохватился и быстрым шагом вышел из аудитории, не попрощавшись.

В тот день я решил полистать что-нибудь по медитации и снова взяться за эзотерику и подобное чтиво. Я старался найти по-больше информации хоть отдаленно напоминающей мои тренировки, чтобы на любые расспросы отвечать, что вычитал то-то и то-то в книге.

В последствии, мне легко удалось прекратить ажиотаж вокруг моей персоны, просто подсовывая всем разнообразную литературу.

— Каждый человек проходит определенные этапы при работе с ложной личностью. В начале он начинает за ней наблюдать. Это почти всегда происходит по подсказке со стороны, сами люди настолько отождествились с умом, что им никогда не взбредет в голову смотреть на него как на нечто постороннее. — сказал Сергей Олегович и чуть подался вперед. — Проходит неделя или две и если человек настойчиво присматривал за своими мыслями и эмоциями, он обязательно находит внутри некое ничтожное, эгоистическое образование. И понимает, что по сути любые добрые дела совершались им только ради себя. В это время практически каждый осознает: личность — это самое плохое, что в нем есть. — Наставник сделал паузу и посмотрел за моей реакцией на произнесенные слова. — Но ничего другого в себе, человек пока не замечает и поэтому, в большинстве случаев, впадает в депрессию.