- Сладкое – нет, тебя – да.

Кровь приливает к щекам, в груди становится тесно.

- Посмотри, чем занят Артем, - говорю тихо. – Уже поздно, на улице стемнело. Как бы он не нашел какие-нибудь приключения. Еще полезет купаться в океан.

Захар кивает и удаляется, а я заканчиваю уборку на кухне, опять поднимаюсь наверх, задергиваю шторы на окнах, задерживаюсь возле стекла, глядя в темную даль.

Так странно. Когда мы вместе мыли посуду, я чувствовала близость к Захару сильнее и острее, чем в ту нашу ночь на берегу. Под дождем, после долгой разлуки. Бешено, яростно, дико. На разрыв. А тут вдруг тихо и спокойно, будто совсем по-домашнему, однако пробирает до дрожи, до костей, до самого нутра. Резкий контраст.

Я включаю свет в душе, оставляю единственную лампочку под потолком, совсем без освещения искупаться не выйдет, но и оказаться голой посреди огромной комнаты не хочется.

Кому пришел в голову такой дурацкий дизайн? Точно в аквариум попадаешь.

Я сбрасываю одежду и оказываюсь под горячими тугими струями воды. Блаженно потягиваюсь. Пар проступает на стеклянной поверхности, создавая иллюзию некой интимности, но стоит брызгам попасть на прозрачные стенки, как защита мигом смывается.

Шорох заставляет напрячься.

Или мне показалось?

Я сбавляю напор. Оглядываюсь по сторонам, рефлекторно складываю руки на груди, прикрываясь.

- Кто здесь? – вопрос вырывается на автомате.

Холод пробегает вдоль позвоночника. Разгоряченная кожа мигом покрывается льдистыми мурашками. Я ощущаю чужое присутствие, чужой взгляд. Капли пара рассеиваются. Мутная пелена спадает, позволяя реальности проступить четче.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я напряженно вглядываюсь в смутные очертания. Различаю темную фигуру. Я еще надеюсь на игру воображения, на бурную фантазию, на дурацкую случайность.

А может, это Артем? Вломиться в чужую комнату вполне в духе Джокера. Хотя он мог и не знать, что я тут. Бродил по дому. Натолкнулся на спальню, решил заглянуть.

Но тогда… где Захар? Куда пропал? Парень бы не оставил брата без присмотра, особенно сейчас.

Дыхание перехватывает. Под ребрами разливается кипяток.

Я пытаюсь позвать на помощь. Не выходит. Горло сдавливает железный обруч, мешает глотнуть кислород.

Пар практически исчезает со стекла, только я ничего не способна разглядеть, больше уверена, будто прежде видела мрачный силуэт. Реальность теряется в окружающей меня темноте.

Лихорадочная дрожь пробегает по телу, сотрясает изнутри. Предчувствие надвигающей опасности обрушивается на плечи.

Я цепенею, а потом вскрикиваю, когда массивная мужская ладонь прижимается к стеклянной поверхности.

- Захар, - выдаю сдавленно.

Нервная улыбка растягивает мои губы.

Я вижу высокую и крупную фигуру. Четко. До боли. Тьма отступает и трусливо жмется в стороне, когда он делает шаг вперед, показывается мне. Теперь я могу разглядеть лицо.

Но уже не надо, нет смысла.

Я и так знаю. Достаточно короткого взгляда на ладонь, на длинные пальцы. Эти руки настолько часто меня касались, дотрагивались везде, позабыв про стыд. Тут невозможно ошибиться. Нельзя перепутать.

- Прости, что напугал тебя, - говорит Захар.

Стеклянная стенка приглушает звук его голоса, однако я все равно прекрасно различаю фразу.

Кажется, парень хочет сказать что-то еще, но его губы сжимаются в одну линию, челюсти напрягаются, а в глазах вспыхивает адский огонь. Зрачки расширяются, зеленый цвет напрочь поглощен пылающей чернотой.

Он подается вперед и утыкается лбом в стекло. Дышит тяжело и шумно. Широкая грудь рвано вздымается, вены на шее разбухают и напрягаются.

Зверь. Дикий и голодный хищник. Жадно втягивает воздух, точно способен уловить мой запах даже так. Ноздри раздуваются и трепещут. Кадык судорожно дергается.

Я смотрю на него, и во рту моментально пересыхает. Странное чувство. Пугающее. Как будто он меня заражает, передает собственные эмоции, заставляет мою кровь забурлить. Или я просто пытаюсь убежать от правды?

Нас разделяет такая тонкая преграда. Хрупкая. Прозрачная. Хватит одного удара. Я понимаю, Захару ничего не стоит врезать кулаком, расколоть поверхность, пустить множество трещин.

Я почти слышу звон разбитого стекла. Так разбиваются надежды. Резко. Рвано. Вдребезги. Вонзаются под кожу. Ранят, оставляя незаживающие шрамы.

Мечты погибают. Раз и навсегда.

Но может, это еще не конец? Может, освобождается место для новых планов? Да и про старые забывать не стоит, пора рискнуть и двинуться другим путем.

- Захар, - тихо роняю я.

Он не слышит. Или не верит?

Его глаза закрыты. Желваки ходуном ходят, скулы проступают под гладкой смуглой кожей настолько резко и четко, что мне чудится, о них порезаться можно. Сетка вен прорисовывается на взмокших висках.

Я прикладываю ладонь к его ладони. Отзеркаливаю движение парня. Повторяю жест точь-в-точь. Моя рука выглядит совсем незаметной на фоне громадной лапищи, в момент теряется и утопает. Я двигаю пальцами по стеклу. Совсем слегка. И ток льет внутрь, разрядом за разрядом бьет вглубь.

А Захар будто чувствует.

Он распахивает глаза, отрывает голову от стекла и припечатывает меня горящим взглядом, потом смотрит чуть в сторону, на мою ладонь прижатую к его.

Тело точно молния пробивает, врезается до самого сердца. Пульс впадает в бешенство. Дуреет и срывается в бездну.

Захар прижимает другую ладонь к стеклу. Вгрызается глазами в меня, одержимо отслеживает каждое движение, выжидает, как отреагирую.

Я улыбаюсь. Слабо. Чуть заметно. Опять повторяю его жест. Зеркально. В этот момент я забываю о том, что надо прикрыться. А вспомнив, понимаю, парень игнорирует мою наготу. Он взгляд ловит. Алчно. Еще на ладонь смотрит. И обнаженное тело его мало интересует.

Нервы искрят. Между нами протягиваются незримые нити накала. От пальцев к пальцам. Вяжут. Намертво.

Почему так? Почему ты?

Мысли загораются и гаснут. Мы больше не двигаемся, не играем в эту странную и необычную забаву. Застываем, глядя друг другу прямо в глаза. И кажется, здесь пропадает стекло. Исчезают преграды.

- Соня, - бросает Захар.

Тихо. Надтреснуто. Пробирает до дрожи, до костей.

Я закусываю нижнюю губу. А потом подаюсь неясному инстинкту, приподнимаюсь на носочки, прижимаюсь