Мы уже предпринимаем конкретные действия в отношении Зеркала , сказала Меллайни. Оно должно прибыть в Калимекку.

Да. К сожалению, справиться с Соландером будет не просто. Близится время его рождения, и он уже начал собирать своих Соколов.

Но если Соландер обитает в теле младенца, при всех его знаниях пройдут годы, прежде чем он сумеет бороться с нами.

Дафриль вздохнул. Соландер однажды уже едва не погубил их всех. И Дафриль не мог представить себе, чтобы этот сукин сын сумел воплотиться, сохранив все свои знания, но позабыв о времени, необходимом, чтобы тело его достигло возраста, когда им можно будет по-настоящему пользоваться. Мы не вправе рассчитывать на это. Я обязан предположить, что у Соландера есть план. Он всегда знал, что делает.

Хотелось бы, чтобы и мы знали это.

Я тоже хочу этого, Меллайни , сказал Дафриль. Я тоже.

Кейт проснулась во тьме и, услышав ровное дыхание Ри, спавшего на нижней койке, вновь почувствовала искусительный запах его тела. Обрывки пробудившего ее кошмара еще липли к ней, давили на сердце.

Она снова танцевала с Ри, кружила в том же самом сводящем с ума, соблазнительном, страстном танце… в его объятиях, с поцелуями, прикосновениями. А потом появился некто и начал следить за ними. И ждать.

Отнюдь не успокоенная ровным качанием корабля, скрипом досок и бормотанием ветра в парусах, она позвала:

— Ри?

Он уже проснулся… точнее сказать, он выпутался из сна спустя мгновение после ее пробуждения. «Как только я рассталась со сном», — подумала Кейт. Она поняла, что он задержал дыхание, уловила в его запахе вплетение настороженности и… ожидания.

— Да.

— Кто-то разыскивает тебя. И хочет убить.

— Почему ты так решила?

— За нами следили. Во сне. Во время танца. И душа соглядатая была полна зла.

— Я не уловил ничего подобного.

— Он закрылся от тебя экраном, однако через него между вами двумя протекал какой-то ручеек… рожденный магией или родственной связью. Я видела этот поток… тонкую черную струйку. Я проследила ее до самого источника и заглянула в глаза твоему врагу. Не знаю… я не уверена в этом, но, по-моему, он не заметил моего присутствия. Он не был закрыт от меня.

— Что ты можешь сказать о нем? — после паузы спросил Ри.

— Что он ненавидит тебя. И хочет твоей смерти. Он ждет, когда ты окажешься в пределах досягаемости.

— Похоже на Яна, — усмехнулся Ри.

— Это не он. — Кейт уже успела убедиться в этом. — Связывающая вас нить тянется из Калимекки.

— Не может быть. — Ри зашевелился, и мгновение спустя голова и плечи его появились над краем ее койки. — Все, кто добивался моей смерти в Калимекке, и так считают меня умершим.

Кроме Тройки, конечно, подумал он. Но эти ребята наверняка уже казнены за убийство. И Ри рассказал Кейт о том, как имитировал собственное убийство и исчезновение тела.

— Кто-то знает, — сказала Кейт, когда он окончил рассказ. — Кто-то знает, Ри.

Возможно, за ним следил тот же самый чародей, что едва не захватил их с Хасмалем врасплох, когда они связывались с Возрожденным. И то, что Ри нужен был ему ради Зеркала, казалось вполне возможным. Впрочем, сказать об этом Ри она не могла.

Губы его сложились в тонкую прямую линию.

— Клянусь душой Бретвана! Это была бы катастрофа. Человек, знающий о том, что я жив, сможет определить и то, что я отправился из Калимекки морем. Мы держались осторожно, но не настолько, чтобы нас нельзя было найти. Тот, кто выследил меня, знает и то, что я отправился в компании друзей. Мои враги дорого дадут за такую информацию. Боги преисподней… за такие вести охотно заплатит и моя мать. Она считает, что мои друзья погибли, выполняя свой долг перед Семьей. Их Семействам должны были воздать почести, чтобы компенсировать утрату.

— Твоя мать воздала почести семьям твоих друзей? Женщина, готовая объявить тебя барзанном ?

— Если ей известно, что я жив, то можешь уже теперь считать меня барзанном . А родные моих друзей… обречены на смерть. — Ри поглядел на Кейт несчастными глазами. — Этот твой сон… лучше бы уж это был только сон.

Кейт не нашла в себе сил улыбнуться.

— Пока мы спим, наши души танцуют, Ри. Или это тоже только сон?

Он не ответил ей. В этом не было необходимости. Потрясение, написанное на лице Ри, поведало Кейт больше, чем ей хотелось бы знать.

— И что же ты скажешь своим друзьям?

Ри вздрогнул и на мгновение задумался.

— Ничего. Даже если твой сон правдив, мы никак не сумеем защитить их близких, оставшихся в Калимекке. Но если я расскажу им всю правду, то они будут обречены на безысходный нескончаемый страх, и — возможно — это заставит их бездумно рисковать своими жизнями.

— Как так?

— На пути к Гласверри Хала мы будем проходить недалеко от Калимекки. Мы пройдем мимо Тысячи Плясунов, возле мыса Гофт повернем на юг и направимся вдоль берега. Чтобы попасть домой, они могут покинуть корабль у Гофта; а если они окажутся в Калимекке, то наверняка будут казнены.

Кейт задумалась. Прежде в душе ее жила надежда вновь увидеть своих погибших родных; теперь она знала, что этого никогда не будет. Любимые ею люди умерли, безвозвратно и окончательно. Души их уже попали в Вуаль, и пепел тел смешался с землею. Ей никогда не увидеть их. И следовало навсегда смириться с этой жестокой истиной.

— Ради их блага мы вправе надеяться, что преследующий тебя маг не знает о них, — ответила она.

Ри кивнул. Он вновь опустился на свою койку, и Кейт услышала, как расправляет одеяло. Ри долго молчал, и она, решив, что уже ничего от него не услышит, позволила себе скользнуть к пределам сна. Поэтому его внезапно раздавшийся голос удивил ее.

— Я обязан им жизнью, — задумчиво проговорил Ри. — И я должен обеспечить безопасность их семьям. Если я предал их, не зная этого… если из-за меня они потеряют своих родных, которым я гарантировал безопасность… Как тогда сумею я вернуть им свой долг?

Шли нескончаемые недели, погожие дни чередовались со штормами, однако на борту «Сокровища ветра» почти ничего не менялось. Кейт все еще не подыскала слов для объяснения с Яном и, поскольку тот держался отстраненно и даже отказывался смотреть в ее сторону, тоже не делала попыток сближения.

Не сумела Кейт примириться и с тесным соседством Ри.

В начале путешествия она надеялась, что сумеет привыкнуть к его присутствию и близкое знакомство позволит ей ощутить если уж не пренебрежение к нему, то хотя бы безразличие. Однако снедавшее ее желание становилось лишь сильнее с каждым днем, и усилия, которые ей приходилось затрачивать на создание магического экрана, чтобы хоть как-то ослабить воздействие на нее Ри, сперва удвоились, потом утроились, а затем и учетверились. Две полные Трансформации она провела в трюме, питаясь для возмещения энергетических потерь крысами; она велела Хасмалю запереть себя, ибо знала, что в облике Карнеи у нее не хватит силы воли выдержать присутствие Ри. Сперва она просто похудела, потом сделалась тощей; глаза ее ввалились, под ними залегли тени… словом, можно было сказать, что из зеркала в их каюте на нее теперь глядел призрак Джейти.