никак не изменилось ни тогда, когда я согласилась поехать с ним, ни в поезде – он оставался таким же, каким был всегда. Даже сейчас, когда мы сидели и пили чай в островной гостинице, он был точно таким же, как за стойкой в переполненном посетителями баре Сатору.

И все же мы здесь. Только вдвоем.

– Может, еще чашечку? – поспешно предложила я.

– Да, пожалуйста, – кивнул учитель, и я с еще большей поспешностью наполнила заварочный чайник кипятком.

Со стороны горы слышались крики чаек. Крики эти казались суетливыми и грубыми. Как оказалось, по вечерам, когда море было спокойно, по всему острову летали эти шумные птицы.

– Пойду-ка прогуляюсь, – решил учитель, обуваясь в прихожей.

Я хотела было надеть сандалии, на которых маркером было написано название гостиницы, но учитель остановил меня.

– На этом острове гораздо больше неровностей, чем могло бы показаться, – предупредил он, указывая на мои ботинки, лежавшие на обувной полке. Это были ботинки с небольшим каблуком. В них я становилась повыше – моя макушка находилась на уровне глаз учителя.

– Но моя обувь не подходит для горной местности, – заметила я, на что мужчина нахмурился, но так, что никто в мире не заметил бы этого. Но я уже не упускала из виду ни малейшего изменения в выражении его лица.

– Не делайте такое лицо, учитель.

– Такое – это какое?

– Как будто смотрите на непослушного ребенка.

– Ну, с тобой не так уж много хлопот.

– Много, много…

– Да ладно тебе!

– Не ладно – я же знаю, о чем говорю.

Вот так мы скатились в бессмысленные препирательства. Нацепив на ноги гостиничные сандалии, я последовала за учителем. Он шел медленно, выпрямив обтянутую жилеткой спину, руки его были свободны – портфель он с собой не брал.

Время штиля прошло – снова подул едва уловимый ветерок. Далеко в открытом море над горизонтом висели тяжелые груды облаков. Закатное солнце, опускаясь за водную гладь, окрашивало их бледно-алым.

– Сколько времени понадобится, чтобы обойти весь остров? – Я уже задыхалась от от подъема.

Учитель же, как и во время прошлогоднего похода за грибами, шагал спокойно, ничуть не сбивая дыхания. Он с легкостью поднимался по крутому склону холма.

– Около часа быстрым шагом.

– Быстрым шагом, значит…

– Ну, тебе может понадобиться часа три.

– Три часа?..

– Надо бы тебе побольше двигаться.

Учитель поднимался все выше. Отказавшись от идеи идти наравне с ним, я остановилась на полпути и просто любовалась морем. Закатное солнце опускалось к воде, окрашивая облака все более насыщенным красным цветом. Где это я? Что я вообще делаю на склоне холма в незнакомой рыбацкой деревне, со всех сторон окруженной морем?.. Фигура учителя впереди все больше отдалялась. Почему-то он казался мне все более холодным. А ведь мы поехали в это путешествие только вдвоем, пусть и всего на два дня… И все равно теперь шагавший впереди человек, мой учитель, вдруг начал казаться незнакомцем.

– Не волнуйся, Цукико, – обернулся учитель.

– Что? – подала я голос снизу, на что он махнул мне рукой:

– Давай поднимайся, совсем немного осталось!

– Этот остров настолько маленький? Подняться по склону – и все, пройдем весь остров? – спросила я, мой спутник снова помахал мне:

– Сама-то подумай – разве остров может быть настолько маленьким?

– Но…

– Не могу же я устроить путешествие по всему острову, когда ты мало того, что моментально выдыхаешься, так еще и нацепила эти сандалии?..

Дались ему эти сандалии…

– Иди скорее, чего ты там копаешься, – поторопил меня учитель. Я подняла голову:

– И куда же мы, в таком случае, пойдем?

– Прекращай бубнить и поднимайся.

Учитель энергично поднимался по склону. Под конец склон стал еще более крутым, и эта крутая тропа огибала вершину. Учитель скрылся из виду. Я поспешно просунула ноги глубже в сандалии и постаралась его догнать.

– Подождите! Я иду, я уже иду! – Я стремилась нагнать своего спутника.

Закончив подъем, я оказалась на самой вершине холма. Вершина эта была плоской и широкой. Вдоль дороги по склону густо росли высокие деревья. У их корней, образуя небольшую деревню, сгрудилось несколько домиков. Вокруг каждого дома был маленький огород, на котором росли огурцы и помидоры. Из-за крупной проволочной сетки курятника, стоявшего рядом с грядками, доносилось мирное кудахтанье кур.

За деревней раскинулось небольшое болото. Топь была темно-зеленой – возможно, дело было в том, что окрестности накрыл вечерний сумрак. Учитель ждал меня около этого болота.

– Цукико, я здесь, иди сюда, – позвал мужчина. Он стоял против солнца, и в его лучах вся фигура моего спутника казалась совершенно черной. Я не могла разглядеть выражение его лица. Волоча обутые в сандалии ноги, я подошла к учителю.

По поверхности воды, покрытой ряской и водяными гиацинтами, сновали водомерки. Приблизившись к учителю, я смогла разглядеть его лицо. Оно было таким же спокойным, как водная гладь.

– Что ж, пойдем? – Мужчина сделал первый шаг.

Болотце было совсем крошечным. Тропинка, огибая его, вела теперь вниз по склону. Высокие деревья у дороги сменились частым кустарником. Тропа все сильнее сужалась, покрытие больше не было ровным.

– Прибыли, – сообщил учитель, когда тропа пошла уже по голой земле.

Мужчина медленно шел по утоптанной земле. Я, громко стуча сандалиями, последовала за ним. Взору открылось небольшое кладбище.

Могилы у входа выглядели ухоженными, а вот дальше, там, где начинались веретенообразные надгробные камни и старые, покрытые мхом могилы, все заросло сорняками. Учитель, приминая ногами высокую траву, двинулся в глубь кладбища.

– Вы куда? – окликнула я. Учитель, обернувшись, улыбнулся. Улыбка его светилась нежностью.

– Тут недалеко. Вот здесь. – Он присел на корточки у маленького надгробного камня.

Надгробие было не таким замшелым, как соседние, но и его начал покрывать влажный мох. На могиле стояла старая, со сколами, пиала, где-то наполовину заполненная водой. Вода эта, вероятно, была дождевой. Над нашими головами громко жужжали слепни.

Все так же сидя на корточках, учитель соединил ладони. Закрыв глаза и не двигаясь, он какое-то время тихо молился. Насекомые попеременно садились то на меня, то на учителя. Я каждый раз сгоняла их, а вот мой спутник даже не шевелился, продолжая молиться.

Наконец он разъединил ладони и поднялся на ноги. Мужчина пристально посмотрел на меня.

– Это могила вашего родственника? – спросила я.

– Ну, можно и так сказать, – расплывчато ответил учитель.

Слепень сел прямо ему на макушку. В этот раз мужчина мотнул головой, сгоняя нахальное насекомое. Слепень, как будто удивившись реакции человека, улетел прочь.

– Это могила моей жены.

От удивления я потеряла дар речи. Учитель снова улыбнулся все той же нежной улыбкой.

– Насколько