разделена надвое, а вместо этого слита воедино. Я почувствовала, как две сущности силы теснее переплетаются внутри меня, уравновешивая друг друга.

— Ты рассеял тьму, — тихо сказала я, неглубоко дыша.

— Нет, я только вел тебя к твоему свету.

Мой разум прокручивал возможности этого в головокружительном вихре, но правду невозможно скрыть, когда она прямо передо мной.

— Это действительно реально? — спросила я, резко качая головой. Отрицание — это первое, за что я цеплялась. — Я пыталась избавиться от тьмы и каждый раз терпела неудачу.

Мазирен цокнул.

— Ложь — это не то, на что я способен. Я могу говорить только правду. Так что, да, это реально. Ты сильнее, чем ты думаешь. И нуждаться в помощи — это не слабость, совсем наоборот. Я всего лишь расчистил для тебя путь, — его хвост со свистом рассек воду, прежде чем указать на меня. — Ты ухватилась за свой свет и отогнала тени. Ты та, кто сейчас уравновешивает силу двух богов. Не я. Я всего лишь помог тебе открыть глаза.

Я подняла дрожащие руки, от кончиков пальцев которых исходило мягкое свечение, к своему лицу. Руки, оборвавшие жизни тех, кто не заслуживал такой жестокой участи.

Я сжала пальцы, сжимая их в кулак, пока ногти не впились в ладонь достаточно сильно, чтобы ужалить. Все чувства, которые были оцепенелыми, вырвались на поверхность. В моей голове мелькали образы того фейри, стоящего передо мной на коленях. Моя рука опустилась на его грудь, чтобы раздавить бьющееся сердце. О Испорченном, с которым я покончила, не задумываясь, о мужчине, на которого я охотилась и украла у его пары. Я почувствовала, как закручивалась в спираль, заново переживая злые деяния, которыми я наслаждалась.

Кончик хвоста Мазирена коснулся моего подбородка, приподнимая мою голову, чтобы заставить меня посмотреть ему в глаза.

— Ты не можешь изменить то, что уже прошло. Не бойся своей тьмы, потому что не все монстры обитают в тени. Некоторые впадали в них только для того, чтобы стать сильнее, получив власть повелевать, сохраняя при этом, что их сердца бьются с нежностью. Тени — не твои враги, и ты им не враг. Ты только упала, так что пришло время подняться.

В моих глазах начало разливаться жжение, но слезы не текут. Я прикусила нижнюю губу, чтобы она не дрожала. Мазирен поднял голову и многозначительно посмотрел на мои руки.

— Покажи мне свои силы, потому что ты должна их контролировать.

— Ты хочешь спрятать мой свет?

— Только от тех, кто хочет его уничтожить.

Еще одна игра. Притвориться, что я все еще поглощена тьмой, давая мне время найти способ покончить с другим мужчиной, который называл себя моим отцом. Я закрыла глаза, погружаясь глубоко в суть своей силы. Меня загипнотизировало то, как они обе танцевали вместе в такт биению моего сердца. Я боролась с обеими, пытаясь зажечь каждую силу в своих руках одновременно.

За исключением того, что, как только я почувствовала, как обе силы поднялись по моим венам к кончикам пальцев, они вспыхнули, а затем погасли. Я громко фыркнула, крепко стискивая зубы.

— Попробуй еще раз, — терпеливо сказал Мазирен.

Итак, я попробовала. Я пыталась неоднократно, до такой степени, что не уверена, сколько прошло времени, но, скорее всего, достаточно, чтобы мое отсутствие заметили. Усталость навалилась на меня, но я отказывалась останавливаться. Я никогда не перестану бороться.

При следующей попытке я очистила свои мысли и прогнала разочарование. Вместо того, чтобы видеть силу, я только сочувствовала ей. Дала ей стечь на поверхность, прежде чем толкать каждую в другом направлении. Мое сердце колотилось так, словно вот-вот выпрыгнет из груди, когда одна моя рука начала нагреваться, а другая становилась ледяной.

— Сила в тебе. Открой глаза.

Голос Мазирена проник в мой разум. Я медленно подняла веки, расплывчатость рассеялась, пока у меня не вырвался вздох.

Свет вспыхнул в моей левой руке, устойчивый и выжидающий, в то время как тени играли на моей правой, с черными венами, которые тянулись по этой руке.

— Я сделала это, — выдохнула я.

— Ты всегда могла, — радостно сказал Мазирен.

У меня в голове засел вопрос, и я, не колеблясь, спросила:

— Почему ты помогаешь мне? Ты говоришь, что ты создан Богами — моими родителями, — но это также включает в себя то, что ты связан с Уиро.

— Может, я и был создан ими, но я не был связан ни с тем, ни с другим. Твоя мать не была похожа ни на одну другую душу, которую я встречал. Твоему отцу не нравилось, как сильно она обожала фейри и осыпала их добротой и привязанностью. Но ее мягкость все больше влияла на меня. Поэтому я решил оставаться верным ей. И когда ты пришла в этот мир, я пообещал всю свою жизнь присматривать за тобой ради нее.

— Спасибо тебе, — сказала я со всей теплотой, расцветающей в моем сердце.

Мазирен опустил голову и держал ее почти как лук, прежде чем обвить хвостом мою лодыжку и потащить меня по воде.

— Тебе пора возвращаться.

Днища кораблей снова появились в поле зрения, где они устойчиво покачивались на поверхности. Мазирен повел меня к кораблю, с которого меня сбросили, но держал на несколько футов ниже.

— Сейчас ты должна принять свою тьму, — сказал он светящимися белыми глазами, которые никогда не покидали меня.

Я вернула свой свет в себя, взывая исключительно к теням. Позволяя им обволакивать меня, наполнять мои вены и собираться в моих глазах.

И снова монстр, одетый в пышные одежды. Однако страх потерять себя… исчез. Я не чувствовала дразнящих когтей шепота, пытающихся пустить корни. Как будто вместо того, чтобы рассеять грозовые тучи, я видела свет.…Я стала бурей.

Его хвост полностью отпустил меня, а затем Мазирен оценил мое появление коротким кивком. Как будто довольный тем, что видел бледную кожу с черными венами и глаза, наполненные смертью.

— Помни, ты падшая, Эмма. Так что, пришло время подняться.

— Тогда ты тоже должен подняться, — быстро добавила я. — Мы так долго были порознь.

Я сделала паузу, думая о том, что Мазирен тоже погрузился в подобие тьмы. Одно создание захваченное королем Ореном, и ему нужно было подняться, чтобы выжить.

— Может быть, когда мы поднимемся, мы сможем сделать это вместе?

Я спросила это тихо, но Мазирен услышал, прижимаясь макушкой к моему лбу. Безмолвный ответ, что вместе мы примем себя такими, какие мы есть, и будем, черт возьми, жить.

И с этими словами Мазирен толкнул в мою сторону волну, которая поднял меня над водой. В