три пьяных парня, чьи лица я запомню на всю жизнь. Они попросили у меня сигарету, классическое начало таких историй; я ответил, что у меня нет. Следом со спины мне прилетает удар от одного из них. Я оборачиваюсь и вижу по их глазам, что они как сторожевые псы, которые многие годы сидели на цепи и вырвались на свободу, поэтому готовы растерзать каждого, кого встретят. Не успев опомниться, я получаю ещё удар, а потом ещё один. В какой-то момент я поймал себя на мысли, что моё тело, словно попрыгунчик, отскакивает от их ударов. Через мгновение увидел просвет, и всё, что пришло мне в голову, – бежать. Я пробежал около 300 метров, пока моё колено не решило подвести меня в самый неподходящий момент. Старые баскетбольные травмы периодически напоминали о себе. Обернувшись, я увидел, как чей-то кулак летит по направлению к моему лицу. Я падаю, а на моей голове начинают танцевать чечётку. Меня будто втаптывали в землю. В результате подошва одного из обидчиков отпечаталась на моём лице. Ещё немного меня покалечив, они забирают мой телефон и скрываются. Я остаюсь лежать на земле, истекая кровью и теряя сознание.

Итогом избиения стал сломанный нос, сотрясение и множественные открытые раны по всей голове. Наутро моё лицо было таким, будто я пасечник-любитель, который впервые работает с самым злым видом пчёл, но при этом забыл надеть необходимую экипировку.

Благодаря включенной геолокации на телефоне обидчиков удалось довольно быстро найти, а уже через несколько месяцев состоялся суд, на котором был вынесен вердикт: несколько лет колонии.

После этого случая я начал пить на регулярной основе, потому что не мог забыть этого. Меня сломали не только физически, но и эмоционально. Я пытался понять логику их действий, но на даче показаний они сказали, что вышли на улицу с целью кого-то избить. Я был в шоке от такого зверства. Никогда не мог представить, что люди на такое способны. Если бы вместо меня был какой-то другой человек, то с ним могло произойти то же самое, а может, и хуже. Но на этом месте оказался именно я.

Эти кадры в моей голове становились всё ярче, а воспоминания – всё яснее. К 8 мая я решил, что должен отомстить.

Утром 9-го я лежал в палате и отходил от избиения. Также некоторое время я провёл в отделе и увидел своих обидчиков, среди которых только у одного на лице прослеживалось отчётливое чувство стыда. Остальным было наплевать. Тогда я окончательно решил, что стану делать и как. Не стоит забывать про моё физическое состояние, которое ещё больше подбивало меня на месть.

Я решил, что попытаюсь в точности повторить всё, что произошло со мной в реальности. Проснувшись 8 мая, я ощущаю, что моё тело пока не знает о избиениях. Это было огромным облегчением, потому что за две недели до этого дня начались усиливаться симптомы побоев. Я и забыл, насколько мне тогда было паршиво, но коматоз вновь напомнил мне об этом.

Будучи в реальности, я никогда не задумывался о мести. В итоге я просто отпустил ситуацию и лишь изредка вспоминал этот момент. Страх к людям во мне оставался, но что-то предпринимать я не хотел. Не было мыслей о том, чтобы вернуться в тот день и поступить со своими обидчиками так же, как они со мной. Но в коматозе я стал более озлоблен, и эту возможность терять я не хотел.

Весь день я думал, что бы мне такое найти. Выход нашелся в перцовом баллончике. Купив его, я направился к друзьям, захватив с собой рюкзак, в котором уже лежал гаечный ключ. Весь вечер я не мог влиться в компанию, потому что не отрывал взгляд от часов и ждал того момента, когда наконец-то смогу выйти на улицу и сделать то, что запланировал. К сожалению, из-за того, что весь вечер я просидел молча, компания начала расходиться раньше запланированного. В 3 часа мне нужно было выходить, а на часах только 12. Я попытался быть более активным и продлить вечер, но уже к двум остался последним гостем, который утруждает хозяина квартиры своим присутствием. Во мне проснулась совесть. Попрощавшись, я сел на лавочку возле подъезда, в котором была квартира моего друга, и принялся ждать. Я смог немного забыться благодаря музыке, но всё сильнее во мне разгоралось волнение из-за этого ожидания. Каждая минута казалась часом. Все знают, что это такое, когда ждёшь чего-то так сильно, что время будто замирает.

Дождавшись трёх часов, я пошёл на встречу своим обидчикам. Через 10 минут в другом конце улицы я увидел три таких знакомых мне тела. Баллончик в руке, я готов выпустить порцию отравляющего газа. Вижу их лица. Мной овладевает страх. В реальности я боялся когда-нибудь встретиться с ними. Даже если бы они передо мной извинялись, то мои коленки всё равно бы дрожали, потому что эти три тела стали для меня одним из самых больших страхов в жизни. И вот я уже чувствую, как в кармане моих штанов баллончик начинает всё чаще перемещаться с места на место. В голове лишь одна мысль: «Нельзя выронить его, когда всё начнётся». Один из них смотрит на меня своими обезумевшими глазами и задаёт тот самый вопрос:

«Есть сигарета?»

Меня словно ударило током, ноги начали подкашиваться. Я боюсь так сильно, что даже не могу вздохнуть, и молча прохожу мимо них, но каждый шаг даётся мне с неимоверным трудом. Мне страшно, я боюсь запаниковать и не достать баллончик. Это приведёт к тому, что я вновь буду принимать те же самые удары, о которых смог забыть только спустя 2 года.

– Эй, ты оглох?

Удар из-за спины. Я оборачиваюсь и вижу их. Именно в этот момент страх испарился. Я стал злой, очень злой. В одно мгновение баллончик был направлен в глаза этому придурку. Я нажимаю на кнопку, а газ попадает обидчику в лицо. Двое других в растерянности, я пользуюсь моментом и выпускаю новую порцию. Хватило всем троим. Я немного сжалился над последним, потому что в моей голове ещё остались воспоминания, как этот парень стоял в отделе полиции и искренне передо мной извинялся. Он всем своим видом говорил, что ему на самом деле стыдно. Я не хотел изувечить его, но, не ликвидировав баллончиком, я должен был бы идти с ним в рукопашную, чего я, конечно же, не хотел. Поэтому я выпустил только половину порции газа ему в