Алиса надеялась, что Андрей будет на очередном собрании, а она попросит ужин в свои комнаты и будет мечтать о Николаше. Но Дуняша доложила: муж ожидает её в столовой. Приведя в порядок причёску с помощью Дуняши, Алиса спустилась вниз.

− Где ты была? – нахмурившись, спросил князь Репнин, помогая сесть за уже накрытый овальный стол.

− Ездила к Катрин, княгине Трубецкой.

− Мне не требуется уточнение, а вот заранее предупреждать, как у нас было заведено, необходимо.

Бедная Мари, подумала Алиса. Шагу без предупреждения не ступишь.

− Я после болезни забыла о нашей уговорённости. Мы пили чай с княгиней Трубецкой.

Князь Репнин кивнул, и они приступили к ужину. Вкуса еды Алиса не чувствовала. В свободолюбивой головке билась одна мысль: надо бы наказать за такое обращение. Всё только внешне: Мари, люблю.

− Мари, я бы хотел сегодня прийти к вам в комнаты.

Алиса встрепенулась.

− Сегодня? Ну…я не очень хорошо себя чувствую.

− Дорогая, у нас было определено два раза в неделю: в понедельник и в четверг. Не хотелось бы нарушать график.

Алиса не поверила своим ушам. График? Да о чём он, вообще? А если жена не хочет, не может, не здорова? Хотя, может, не стоит идти на конфликт? Она закроет глаза, подумает о Николаше. Уже совершенно явно, что доставшегося в наследство мужа она вряд ли захочет, как мужчину.

− Тогда я вас покину, чтобы подготовиться к встрече, − сказала Алиса, пользуясь случаем уйти с ужина.

Андрей встал, подошёл к ней, коснулся губами щеки.

− Мари, зачем же так официально?! Я люблю тебя.

− Благодарю, − Алиса заставила себя улыбнуться.

Вернувшись к себе, Алиса была так зла, что прикрикнула на Дуняшу, которая сделала ей больно, когда расчёсывала волосы. Больше всего хотелось остаться одной, запереть дверь и послать чужого муженька к чёрту. Князь он или не князь, но быть игрушкой вовсе не хотелось. Дуняша помогла надеть длинную белую рубашку с кружевами и, поклонившись, удалилась. Алиса принялась расхаживать по комнате, желая скинуть рубашку, снова одеться и куда-нибудь сбежать. Проблема в том, что бежать некуда. Птичка в золочёной клетке. Игрушка на два раза в неделю. Любви хотела, так получи. В дверь деликатно постучали. Сердце у Алисы сжалось. Она распахнула дверь и увидела Андрея в мундире.

− Дорогая, приношу свои извинения, но мне нужно срочно уехать для важной встречи.

Алиса еле сдержала вздох облегчения.

− О, ну, конечно. Дела превыше всего.

− Ложись спать, я буду поздно.

Андрей поцеловал её в щёку и удалился, поскрипывая сапогами. Алиса закрыла дверь и прислонилась к стене. На сегодня обошлось. Переносится ли понедельник на вторник, она не знала. Но об этом можно подумать завтра. Наверно, муженёк на собрание к Рылееву поехал, подумала Алиса. Некоторое время она ходила по комнате, размышляя, чем бы заняться, потом всё же улеглась в постель с романом Анны Радклиф, которую так любили читать знакомые дамы. Повествование казалось ей скучным, да и мысли всё время возвращались к Николаше. И от этих мыслей было так сладко и приятно, что Алиса поняла: ни за что на свете не сможет отказаться от него.

Проснулась Алиса поздно, робкое солнце бросило весёлый луч на подушку, и она натянула одеяло, чтобы ещё поспать. Снилось ей, как они с Николашей едут куда-то в экипаже, он сидит близко-близко и держит её за руку. Проснулась она в тот момент, когда он наклонился поцеловать её. Напротив кровати стояла Дуняша в новом розовом платье, которое ей очень шло. Волосы заплела в корзинку.

− Мария Алексеевна, Андрей Иванович спрашивает, не угодно ли вам позавтракать с ним?

Алиса хотела отказаться. Утром ей нравилось, когда к ней приводили детей. Они играли, потом гувернантка уводила их на прогулку, и Алиса спускалась в гостиную. Ей нравилось завтракать одной и мечтать. Пока она собиралась с мыслями, Дуняша, понизив голос, сказала:

− Андрей Иванович очень поздно вернулись вчера и не выспались. В плохом настроении.

Лучше не портить отношения, подумала Алиса. В конце концов, завтрак это не постель.

− Хорошо, тогда помоги мне быстро одеться, − сказала Алиса, засовывая ноги в мягкие домашние туфли и позёвывая. Вот надо спросить у князя, где он по вечерам шляется, подумала она, подходя к зеркалу и замечая, что лицо Мари, даже чуть припухшее со сна, всё равно прекрасно.

Дуняша принесла свежее свободное платье фисташкового цвета с поясом и ловко закрутила волосы, выпустив пару локонов по бокам. Алиса прошествовала в столовую, где уже сидел князь Андрей.

− Мари, прости, что разбудил, но мы так мало видимся, − он встал, чтобы поцеловать её и помочь сесть.

− Но у тебя дела, − Алиса посмотрела на мужа. Под глазами залегли тёмные круги, веки набрякли, но лицо отчего-то казалось гораздо мягче, чем вчера. И она решилась. – Может, ты поделишься со мной, что происходит? – спросила она, когда Дуняша налила ей чаю со сливками и удалилась.

− Мари, я бы хотел тебе всё рассказать. Вчера я смотрел на тебя, когда ты спала.

− Что? – Алиса вздрогнула. – Вы были в моей комнате, когда я спала? – от волнения, что Андрей мог видеть её, когда ей снился Николаша, Алиса перескочила на «вы». Да и, вообще, как-то странно, что он смотрит на неё по ночам.

− Ты была такой красивой. Волосы разметались по подушке, и ты улыбалась во сне. Мне хотелось разбудить тебя, но я не решился. Да и мне нужно было поспать хотя бы немного.

− Так что происходит? И могу я спросить, где ты был? – Алиса сделала глоточек кофе и поставила чашку на блюдце.

− Помнишь, в тот день, когда ты попала под карету, я пытался тебе рассказать, но ты не стала слушать. Сказала, что я не имею права, что нужно думать о семье. Ты помнишь наш разговор, Мари? – Алиса кивнула. – Знаешь, ты оказалась права. Потом я прошёл в детскую и долго смотрел на детей. Думал, что будет с вами, если со мной что-нибудь произойдёт.

Алиса почувствовала, что от волнения ей стало холодно, даже зубы застучали. Если она правильно поняла, то он жалеет, что примкнул к декабристам.

− Ты можешь мне всё рассказать, − тихо выговорила Алиса. – Я могу тебе помочь.

Он улыбнулся, словно она была несмышлёным ребёнком.

− Милая Мари, чем ты мне можешь помочь? Я мог бы облегчить душу и рассказать тебе, во что ввязался. То, что казалось благородным, уже перестало быть таким. И мы не готовы к переменам. Мне кажется, всё это затевалось, чтобы у нас были игра, тайные встречи, высокие разговоры, а на деле мы кучка воспитанных мирных людей, которые любят свою Родину и народ и не знают, как им помочь.